— Подожди. Какие мальчики?
— Служба безопасности Суитуотера, милая. На днях мне позвонил очень красивый солдат. Он сообщил, что члену семьи нужна некоторая помощь и что он будет оплачивать уход за вашей бабушкой до тех пор, пока вы в этом нуждаетесь.
На глаза наворачиваются слезы, а в груди разливается тепло, когда я складываю два и два. Кэм нанял моей бабушке частную сиделку.
Отступив в сторону, я приветствую медсестру, веду ее в спальню и представляю своей бабушке, которая не в восторге от сложившейся ситуации. Но как только я говорю ей, что именно Кэмерон нанял Джоани, ее рот захлопывается, и она больше не произносит ни слова.
Медсестра сновала туда-сюда по палате, принося медицинские приборы и устанавливая их со знанием дела, которое говорит мне, что она делала это тысячу раз. Когда она предлагает сбегать по поручениям, я вежливо отказываюсь. Прошло четыре дня купания в вонючем больничном туалете. От меня разит потом и обычным антибактериальным мылом для рук, которым пользуются в общественных туалетах, а мои волосы выглядят так, словно на заднем дворе поселилось семейство крыс. Кэм был достаточно тактичен, чтобы принести мне сменную одежду, но я жажду горячего душа и жирного чизбургера из маленькой забегаловки за углом. И как бы сильно я ни любила свою бабушку, я остро нуждаюсь в психологической передышке.
Я целую бабушку в щеку, обещая вернуться через несколько часов, затем беру такси обратно к себе домой, замечая яркий красный BMW Кэма, припаркованный как попало между двумя зарезервированными парковочными местами. У всех нас есть причуды. Парковаться как придурок — одна из особенностей Кэмерона.
Я проскальзываю в свою квартиру, бросаю сумочку на консольный столик и скидываю туфли, мои ноги болят от четырехдневного блуждания по больничным коридорам. Но в ту секунду, когда я оборачиваюсь, я сталкиваюсь лицом к груди со стеной разъяренного морского котика.
— Господи, — шиплю я, пятясь от Кэмерон. — Когда-нибудь слышал о личном пространстве?
Грозовые тучи обвинения сгущаются над его глазами, а губы сжимаются в твердую линию.
— Ты с ним спишь?
— Что? — я в замешательстве качаю головой. — С кем?
Кэм делает шаг вперед, выпячивая грудь и сжимая кулаки. Его нос задевает мой, но я не отшатываюсь и не отступаю.
— Шепард. Я видел вас двоих в коридоре больницы, вы выглядели довольно уютно. Ты спишь с ним, Харпер?
Я прижимаю руку к груди Кэмерона, его сердце колотится под моей ладонью, когда он сердито смотрит на меня сверху вниз. Тихо посмеиваясь от недоверия, я говорю:
— Нет, Кэм. Я, блядь, не сплю с Заком Шепардом.
Острая челюсть Кэма двигается в раздражении, но пока он изучает мое лицо, его ярость, кажется, закипает, а уголки серых глаз опускаются, сожаление просачивается в его трезвое выражение.
Он прерывисто выдыхает и обхватывает мою челюсть руками, прижимаясь своим лбом к моему и заглядывая в глаза. Его тон понижается на октаву.
— Мне так жаль, Харпер. Я просто... Я знаю, как он ведет себя с женщинами. Это отвратительно.
Заставляет задуматься, что бы подумал обо мне Кэмерон, если бы узнал все грязные подробности моего послужного списка.
— Все в порядке. Правда. Но я бы никогда не изменила тебе, Кэм. Ты должен в это верить.
Он отрывает свой липкий лоб от моего и с тоской смотрит на меня сверху вниз.
— Почему он был в больнице?
— Пришла вся команда, милый. Не только он. Это то, чем занимаются эти парни. Это что-то вроде одной большой семьи. И ты теперь тоже часть этого, — мягко напоминаю я ему, желая поднять ему настроение и покончить с нашей размолвкой.
— Я не доверяю Шепарду. Не хочу, чтобы ты проводила с ним слишком много времени.
Я фыркаю.
— Я не против, — в очередной попытке поднять настроение я говорю ему: — Я ценю, что ты нанял медсестру. Это было очень великодушно с твоей стороны.
— Какую медсестру?
— Сегодня к Нэн приходила медсестра. Она сказала, что ее прислал Суитуотер. Я предположила… Она сказала... — я трясу головой, чтобы избавиться от путаницы, затуманивающей мой мозг. — Должно быть, это был Джоэл. Стелла, должно быть, выкрутила ему руку, чтобы он нанял ее.
— Ужасно мило с их стороны, — прямо отвечает он.
Я смотрю на часы.
— Черт. Мне нужно забрать продукты для Нэн и забрать ее рецепт в аптеке до закрытия. И я сказала Джоани, что вернусь до ужина.
Теплая рука убирает прядь волос с моего лба.
— Я позабочусь об этом.
— Это очень милое предложение, Кэм. Но серьезно. Если ты появишься там без меня, Нэн, вероятно, начисто откусит тебе голову.
Губы Кэма растягиваются в кривой усмешке.
— Это то, чего я должен ждать, когда мы станем старыми и седыми?
За это он получает быстрый удар в грудь. Но я не отвечаю, потому что удручающая мысль о том, что я старая и седая, а не молодая, здоровая и горячая, — это то, с чем я еще не готова смириться.
Мы с Кэмом прощаемся, и я быстро принимаю душ, молниеносно мою волосы и натягиваю леггинсы и майку. Я беру такси до ресторана Spanky's Grill и заказываю самый жирный и противный чизбургер, посыпанный пикантными маринованными огурцами с укропом и обжаренным луком. Я проскальзываю обратно в кабину, бросаю пропитанный жиром пакет с едой на вынос на сиденье рядом с собой и тянусь за своим мобильным телефоном. Я подумываю о том, чтобы позвонить Стелле и сказать ей, что Кэмерон подумал, что я сплю с Заком Шепардом. Она, вероятно, подумала бы, что это так же весело, как и я.
Но пока я еду в аптеку, мой палец зависает над именем Стеллы. Мне кажется, что я сижу так часами, а мой разум метается туда-сюда.
Позвони ей. Не звони ей. Позвони ей.
Я ей не звоню.
Одиннадцать
Зак
Слышится непрерывный звук, который эхом разносится по всему складу, прорезая окружающую нас тишину. Мак, Джоэл, Лиам и я стоим в очереди бок о бок, одетые в наши лучшие воскресные наряды и увешанные оружием. Слоан, как всегда, сидит в фургоне наблюдения и наблюдает за периметром с помощью дрона.
— Если все пойдет наперекосяк, мы сваливаем. Не пытайтесь брать пленных. Этот человек — гребаное привидение. Если он доберется до кого-нибудь из вас, я не уверен, что мы вернем вас обратно, — предупреждает Мак как раз в тот момент, когда огромные ворота гаража открываются и въезжают две бронированные машины, паркующиеся бок о бок, их фары направлены прямо на нас.
Водители заглушают двигатели, но остаются за рулевыми колесами. Из грузовиков выходят четверо вооруженных охранников, по двое из каждой машины, затем с заднего сиденья вылезает крупный русский в черном костюме от Армани. Его начищенные черные туфли сверкают при каждом шаге, его шаги эхом отражаются от стен пустого здания.