— Что-то не так? — спрашиваю я, на моем лице растягивается дерьмовая ухмылка.
Она закатывает глаза и плюхается рядом со мной.
— Нэн рада слышать, что с тобой все в порядке, — говорит она мне, озабоченно потирая руками бедра. Я прищуриваюсь и терпеливо жду продолжения. — Я сказала ей, что с Кэмероном... разобрались. Поэтому она просит отпустить ее домой теперь, когда все улажено.
Харпер взвизгивает, когда я хватаю ее за колени и тащу через кожаный диван, сажая к себе на колени.
— Это то, чего ты хочешь? Чтобы она вернулась домой теперь, когда все улажено?
Пухлые губы приоткрываются, когда ярко-голубые оттенки скользят по моему лицу. Я не совсем уверен, что именно она ищет.
— Я не знаю. Я имею в виду... — она начинает тревожно грызть внутреннюю сторону своей щеки.
Устраивая ее у себя на коленях, я лезу в карман и достаю найденный бирюзовый камень, протягивая его Харпер.
— Это один из твоих? — спрашиваю я.
Она осматривает камень, ее глаза расширяются, когда на нее нахлынуло узнавание. Она вздрагивает, затем сжимает камень в кулаке.
— Это то, которое Нэн прислала с запиской, когда я все еще выздоравливала. Я... — она качает головой. — Почему оно у тебя?
— Каким-то образом он попал в карман моей формы.
— Он был у тебя с собой все время, пока тебя не было?
— Думаю, да.
Ее голова мотается из стороны в сторону, когда она издает смешок.
— Нэн сказала, что у тебя с собой талисман на удачу. Я просто предположила, что она имела в виду твою монету.
— Я не беру свои монеты на задания, — говорю я ей.
Ее идеально ухоженные брови плотно сведены.
— Почему бы и нет?
Я обдумываю, как ответить, не вызвав у нее новых эмоций, но решаю, что лучше всего быть честным.
— Это была монета моего брата, которую ему передал мой дедушка. Бран повсюду таскал с собой эту монету. В том числе, когда его и убили.
— Так ты думаешь, это плохая примета? — спрашивает она, заполняя пробелы.
Я киваю.
— Я не суеверный человек, но...
— Но ты бы предпочел не рисковать, — заканчивает она за меня. — Я понимаю. Нэн всегда несет чушь, но какая-то часть меня иногда задается вопросом, может быть, она что-то заподозрила.
Она возвращает мне камень, и я сжимаю его в кулаке.
— Оставь его себе, Зак.
Крепче обнимая ее, я шепчу ей на ухо:
— Я бы предпочел оставить тебя.
Прошло чуть больше шести недель с тех пор, как тело Кэмерона Брукс было извлечено из моего подвала. И Харпер наконец согласилась обратиться к психотерапевту. Лучшему из лучших. Одному из тех, кому платит Суитуотер. Тому, кто унесет свои секреты в могилу. Для нее это будет долгий путь к выздоровлению, но она сильная и жизнерадостная и пройдет через это так, как, кажется, делала всегда.
И Османов разобрался с оставшимися частями картеля, подтвердив, что Альварес был задержан вскоре после того, как я вернулся домой из Колумбии. Большой русский ублюдок доказал, что является ценным активом. Но я нутром чую, что в будущем за это придется заплатить. То, как потемнел его взгляд, когда он раздевал Слоан своими глазами...
Раздается выстрел, и я сияю от гордости. Мы снова на территории Мака, Харпер практикуется в прицеливании и каждый раз чертовски хорошо попадает в цель. Она естественна и выглядит чертовски сексуально, обладая такой силой.
— Ты опозоришь меня, если я продолжу позволять тебе практиковаться, — говорю я ей, открывая холодильник, который я упаковал, и бросаю ей бутылку воды.
Она мило и невинно улыбается и делает несколько глотков. Раньше я заставлял себя отвести взгляд от ее рта, но теперь я просто смотрю, мне наплевать, что она знает, что я наблюдаю. Или что от этого мой член становится твердым.
Я беру у нее пистолет и бутылку с водой и кладу их на стол для пикника. Озадаченное выражение лица Харпер сменяется тревогой, когда я подкрадываюсь к ней, каждый шаг просчитан и контролируется, когда я приближаюсь, как голодная собака, разглядывающая милого пушистого котенка.
Я вопросительно поворачиваю к ней голову.
— Ты боишься меня, Харпер?
Она уверенно отрезает:
— Нет.
— Тогда почему ты отступаешь?
Ее голубые глаза светятся желанием.
— Потому что ты преследуешь. Разве не так поступает жертва, когда на нее охотится хищник?
Я криво усмехнулся.
— Хищник. Так вот кто я?
— Ты большой, злой пес на вершине пищевой цепочки, который охотится на невинных маленьких существ вроде меня. Разве не это ты мне однажды сказал?
— Да, — холодно отвечаю я, сокращая расстояние между нами и хватая ее за бедра, поворачивая так, чтобы ее задница терлась о выпуклость в моих джинсах. Уткнувшись лицом в ее шею, я бормочу: — Правда или действие.
Биение ее сердца отдается пульсом в каждом дюйме моего тела. Чем дольше мы стоим там, тем быстрее мое сердце набирает скорость, ее гибкая фигура идеально вписывается в мою, как кусочек головоломки. И я готов поспорить на каждый доллар, который у меня есть, что она подумывает о побеге.
— Правда, — выдыхает она.
— Ммм, — задумчиво напеваю я. — Смелый ход. А я-то думал, ты выберешь легкий выход.
Она наклоняет голову, чтобы посмотреть на меня, ее прекрасные голубые глаза сияют так ярко, что она могла бы зажечь тысячу факелов одним взглядом.
— Ты любишь меня, Харпер?
У нее отвисает челюсть, и она колеблется, прежде чем развернуться и обнять меня за плечи, приподнимаясь на цыпочки, чтобы коснуться своими мягкими губами моих.
— Я ненавижу это, но да. Я люблю тебя. Это глупо с моей стороны, потому что я знаю, что в конце концов мне будет только больно.
Крепко сжимая ее, я прижимаюсь лбом к ее лбу и говорю медленно и четко.
— А что, если я не хочу, чтобы это заканчивалось?
Она отстраняется, ее взгляд перебегает с одного моего на другой, затем опускается к моему рту.
— Ты Зак Шепард. Рано или поздно это закончится, — констатирует она как ни в чем не бывало. — Но я смирилась с этим.
Качая головой, я отступаю от нее, ее слова проникают глубоко в мое сердце, ее язык, как лезвие бритвы, режет меня на мелкие кусочки.
— Ты все еще такого низкого мнения обо мне, да? — я начинаю расхаживать, возмущенный ее дерьмовым суждением.
— Что? — рявкает она. — Большой, злой пес не может смириться с правдой?
Проводя рукой по волосам, я прерывисто выдыхаю, раздражение нарастает под огромным слоем разочарования. Эта женщина приводит в бешенство.
Останавливаясь перед ней, я хватаю ее за плечи и легонько встряхиваю.
— Ты все еще, черт возьми, не понимаешь, — рычу я ей в лицо.