Сева представил себя голяком на большом кубе и расхохотался.
— Ну вот, видите, у любого кандидата в натурщики будущая деятельность вызывает радостный смех, — заключил Вадик, взглянул на часы и заспешил. — Еще пять минут и опоздал бы. Деловое свидание.
Дверь опять хлопнула, на этот раз за Вадиком. Скоро она снова захлопает — будут приходить ученики. Решать нужно было срочно, не отменять же занятия! Мысль, что он, Сева, предстанет в виде натурщика, продолжала его веселить. А что? Скажу, что пора соответствовать веянию времени: женщины заменяют мужчин в производственной деятельности, мужчины заменяют женщин в любви. Венеру будем ваять в мужском обличье! «Ладно, хватит ерничать», — оборвал он сам себя. Сейчас позвоню Кристине, она не подведет, надежная профессионалка. Мигом соберется и прилетит. Не хотел я начинать со старушек, но придется. Старух писать труднее, столько задач, нюансов. Складки, худоба, обвисшая кожа. Думал, начать с чего попроще, так сказать, с классики, а Кристину оставить на закуску. Но ничего не поделаешь! Придется ребяткам попотеть.
Сева взглянул на часы — займет их минут на двадцать теорией, а там и Кристина подоспеет. Пошел к телефону и набрал номер.
Вадик выбежал чуть ли не бегом из подъезда. Прямо напротив на лавочке сидела Вера. Он быстрым шагом двинулся в ее направлении.
— Стоп! — крикнула она ему.
Он невольно остановился. Вера навела фотоаппарат и щелкнула. Все равно терять нечего, пусть на память останется.
— Свободны, — подала она следующую команду.
Вадик подошел к ней вплотную, смотрел как завороженный.
— Вы, что же, профессионально снимаете? — спросил он.
— Вполне, — ответила Вера. — Есть диплом и практика тоже. А что?
— Рискнем? Попробуем? Я горю как швед под Полтавой. Несколько слайдов для каталога запороты. Может, выручите? Снимете несколько красивых вещей. Технику сейчас раздобудем.
— Почему бы и нет? — улыбнулась Вера. — Попробуем. — И встала со скамейки.
Они заговорили о пленке, чувствительности, освещении, формате, торопливо шагая в ногу.
— А куда мы идем? — спохватилась Вера.
— К мотоциклу, — ответил Вадик. — Поедем за фотоаппаратом, снимем, нам проявят, а мы махнем в типографию, скажем, когда подвезем слайды. Или вы на мотоцикле боитесь? — внезапно остановился он.
— С детства мечтала о мотоцикле. — В синих глазах Веры прыгали чертики, и понятно было, что она может не только на мотоцикле, но и на метле.
«Снимет! — подмигнул сам себе Вадик. — Получится». То, что получится, он чувствовал кожей и был счастлив. Уже вторую неделю он мыкался со слайдами и не мог найти легкую руку и верный глаз, которые сделали бы то что нужно. Снимать художественные вещи — дело тонкое. Особенно авторскую ювелирку. Камни меркнут, тускнеют, кольца и серьги умирают. Но Вера-Венера справится. А потом он ее в серьгах и ожерелье снимет сам, там есть такие — закачаешься. Мысли бежали одни, а говорил он другое:
— По дороге нужно будет пленку купить. В типографии посмотрим, сколько еще слайдов забраковали. Решим, то ли вообще выкинуть, то ли переснимать будем.
— А типография далеко?
— Да не очень.
— Мне надо сюда вернуться к четырем часам.
— Если не успеем, я отвезу вас, куда скажете, — пообещал Вадик. — И потом, не подумайте, что с вашей стороны это будет благотворительностью. Хорошо сделанный слайд стоит дорого. Ну что, решаетесь?
— Конечно. Вот только в Посад на мотоцикле… — Вера взглянула на часы. — В моем распоряжении три, нет, три с половиной часа. Потом я возвращаюсь сюда и еду с Александром Павловичем и Виктором на машине.
— А я не забыл, что вы Вера Посадская, — сказал Вадик, глядя в Верины синие глаза, играющие искрами, точь-в-точь как камень на родовом перстеньке. — На мотоцикле же куда быстрее, чем на машине. Вот разве только комфорт. Но зато летишь…
— Еще полетаем! — тут же отозвалась Вера.
И в ее озорных сумасшедших счастливых глазах Вадик увидел такие полеты, что у него голова пошла кругом. А когда немного пришел в себя, то сообразил, кто такой Александр Павлович. Он же его прекрасно знает, это друг Всеволода Андреевича, писатель, переводчик с французского, они только что вместе ездили во Францию, жили в одном номере и гуляли по Парижу. Интересно, какое отношение он имеет к Вере? И кто такой этот Виктор? Вадик было помрачнел, насупился. Но едва взглянул на Веру, как снова полетел в неизведанное. А она торопила:
— Скорее! Скорее! Не успеем!
— Успеем! — с радостной уверенностью заверил он.
В шлеме Вера показалась сама себе марсианкой. Она была готова к самым неожиданным перемещениям во времени и пространстве. И сказала об этом Вадику ослепительным сиянием глаз.