По всей реке уже кипели разрывы снарядов и мин. Противник стремился во что бы то ни стало задержать переброску наших подразделений. Снаряды обрушились и на левый берег. Засвистели осколки. Нам пришлось укрыться в окопах, вырытых заблаговременно саперами недалеко от воды. Никто не захотел спускаться в блиндаж. Мы с нетерпением ждали вестей с того берега, до рези в глазах всматриваясь в наполненную вспышками разрывов ночь. Наконец долгожданный сигнал — над Днепром взлетели желтая и зеленая ракеты. Это полковник Бастеев сообщал, что поставленная ему задача выполнена: полк овладел восточными скатами высоты 175,9. Наши войска закрепились на западном берегу Днепра.
Почти одновременно высадился на правобережье и 225-й стрелковый, точнее, его передовой батальон в составе ста двадцати человек. Но он попал в более тяжелое положение, чем его левофланговый сосед. Здесь гитлеровцы заметили переправляющихся бойцов раньше и открыли по ним ураганный огонь. Только по разведданным у противника на участке в два километра располагалось непосредственно в кустах возле берега до пятнадцати огневых точек. Несколько лодок и два плота были сразу же потоплены. В воде оказалось десятка три бойцов, которые продолжали дальше двигаться вплавь, подняв над собой оружие: люди понимали, что с первых же шагов на суше им придется вступить в бой и автоматы должны стрелять.
Достигнув берега, батальон устремился на северные скаты высоты 175,9. Атаку возглавил лично майор Шиянов. С автоматом в руках он бежал в правофланговой цепи, увлекая за собой бойцов. Точно так же действовал и его замполит майор Литвинов на левом фланге.
Батальон выбил гитлеровцев из первой и второй траншей и начал закрепляться. В это время через Днепр двинулись остальные подразделения полка, чтобы успеть до рассвета переправиться на западный берег и помочь передовому отряду. Шиянову, точно так же как и Бастееву, необходимо было удержать захваченный плацдарм и обеспечить переправу главных сил дивизии. Однако на его участке гитлеровцы опомнились быстрее. Они обрушили на незакрепившиеся еще по-настоящему роты сильный артиллерийско-минометный огонь. Загудела от взрывов земля. А с рассветом на наши позиции двинулись танки и, под их прикрытием, пехота врага. За этот первый на плацдарме день, 26 сентября, полку пришлось отразить четырнадцать контратак противника. Требовались поистине железная стойкость и величайшее мужество, чтобы сдержать бешеный натиск и не отступить. Да, собственно, и отступать-то было некуда.
Под вечер на участок плацдарма, удерживаемого 225-м полком, гитлеровцы бросили до трех батальонов пехоты при поддержке тридцати танков. У врага было чуть ли не пятикратное превосходство в живой силе, не говоря уже о технике. Мы, конечно, помогали Шиянову огнем. Генерал Королев приказал командующему артиллерией сделать по атакующим фашистам массированный огневой налет. В борьбу с вражескими танками вступили и те батареи, которые были поставлены на прямую наводку на острове Каневский. Они не давали гитлеровцам возможности контратаковать вдоль берега.
Однако фашисты, даже понеся значительные потери, продолжали остервенело лезть вперед. И тут майор Шиянов снова проявил свое командирское умение. Он четко маневрировал огнем, сосредоточивая его на наиболее угрожаемых направлениях. В распоряжении Ивана Ивановича были всего лишь одна противотанковая батарея и рота ПТР. Он держал их под рукой как противотанковый кулак полка. С завидной выдержкой артиллеристы и петеэровцы подпускали врага на минимальную дистанцию и только по команде Шиянова били противника практически в упор. Грамотно маневрировал Шиянов и боевым порядком полка, тем более что сплошная линия траншей, захваченная у врага, позволяла быстро и скрытно перебрасывать подразделения по фронту на наиболее важные участки.