— С тех пор ты была в родном городе только один раз, на похоронах мамы, да?
— Да.
— А что было десять лет назад? Правда ли то, что папа пытался вернуть тебя?
— Правда, — вспыхнула Люба. — Я тогда ещё жила в двушке, тут, недалеко, в этом же районе. Адрес мой никто знать не мог. И тем не менее, Юра однажды появился в дверях моей квартиры, вот прямо как сегодня. Просто приехал. У нас был долгий и очень тяжёлый разговор. К тому времени Юра давно понял, что совершил роковую ошибку, так он сказал. Он принял ослепление и страсть за любовь. Но чем дольше жил с Машей, тем больше была пропасть между ними. И дело было не только в том, что Маша изменяла, прости, Настя, но ты знаешь это и так. Они оказались разными по духу людьми, у них были разные взгляды на семейную жизнь, на супружескую верность, на принципы. Устраивать скандалы Юре не позволяло твоё присутствие. Ради тебя он сохранил брак, расползающийся по швам.
— Я его об этом не просила. Я лет с пятнадцати знала обо всех маминых амурах. Вот только Андрея как-то упустила. Всё же даже в голову не пришло, что мама может так грубо растоптать моё счастье. Хотя теперь-то я знаю, что такое настоящее счастье, а не дешёвый суррогат.
— Забудь, Настасья! Я уверена, Маше даже в голову не пришло, что она может причинить тебе невыносимую боль. Она никогда о таком не задумывалась. А когда тебе было двенадцать, твой отец решил вновь попытать счастья со мной. Я его выслушала, конечно, но потом выгнала взашей, не особо сдерживая себя в выражении собственных мыслей. Послала его, короче. И до сих пор уверена, что поступила правильно. Потом я подкопила денег и вновь расширила жильё, мне нужна была мастерская. Думала, я опять затерялась, ан нет. Когда Маши не стало, Юра позвонил мне в тот же день. Он всегда всё знал обо мне. Зачем только, не пойму.
— Всё ты, Люба, понимаешь про вас обоих. Что, зачем и почему.
— Ты о чём это сейчас, Настасья? — Люба вновь вспыхнула.
— Папа всегда любил тебя, потому и следил за твоей жизнью. Любил, но знал, что ты не простишь, не сможешь забыть. Он причинил тебе слишком сильную и глубокую боль. А такую боль может причинить только тот, кого любишь преданно, всем сердцем, отчаянно. А десять лет назад он всё же решился приехать к тебе. Видимо, кризис у него был, переоценка ценностей. Ты не приняла его, и правильно сделала. Тогда было ещё рано, он мало что понял тогда, мало пережил. Но ты всё так же любишь моего папу, я знаю. Вы даже друг от друга ничего не можете скрыть, у вас на лицах всё написано. Просто я не сразу поняла.
— Всё-то ты знаешь, — закусив губу, Люба невидящим взглядом смотрела в окно. Начинало светать. — Ну вот, я тебе всё рассказала. Теперь и мне легче, и ты всё знаешь.
— Не всё. Меня интересует будущее.
— Будущее — это ваша с Никитой свадьба, ваша семейная жизнь. Ты молодая совсем, но тебя жизнь основательно побила, и ты научилась ценить своё счастье.
— А ваше с папой будущее? Ведь ничто не препятствует сейчас…
— Настасья! — зашипела вдруг Люба, даже глаза сузила. — Посмей только рассказать отцу о нашем разговоре! А особенно, о своих безумных гипотезах по поводу моей якобы любви! Никто мне не нужен! У меня есть ты. Родишь деток, буду помогать, если разрешите. Больше мне не нужно никакой семьи. Понятно?!
— Понятно, Люба, понятно! Не сердись, — Настя прятала улыбку. Она ничуть не испугалась грозной Любы. — Я больше не стану тебя донимать. А помогать с детьми, конечно, будешь, куда ты денешься! Бабушкой станешь.
— И стану! Всё, пойдём спать, а то уже утро.
— Пойдём, пойдём. Успокойся, Люба!
— Я спокойна, как никогда.
— Я вижу.
— Настасья… — начала было Люба, но Настя скрылась в своей комнате.
…Весь следующий день Настя провела с отцом: они катались по городу, побывали на прудах, сходили в кино, посидели в кафе.
Юрий Павлович собирался вечером уехать, чтобы не нервировать Любу и не злоупотреблять её гостеприимством, но Насте позвонил Никита и настоятельно попросил, чтобы будущий тесть непременно дождался его из командировки.
И Настя, и Юрий Павлович удивились, потому что настойчивость Никиты мало походила на желание просто познакомиться с отцом невесты, однако спорить не стали. Никита должен был приехать почти ночью. Договорились, что встретятся завтра, предварительно созвонившись.