Прогнала предательскую мысль — пропустить занятие на пилоне. Подумаешь, один разочек. Нет, нет, нет. Нельзя позволять себе раскисать. Решила, значит сделай.
Со всем остервенением оттанцевала свою программу. Да, с этой музыкой все стало намного лучше. И под настроение подходило. Как будто бросала вызов всем и вся.
Вернулась домой. Стянула, наконец, туфли. Все, я труп. Еле дотащила саму себя до ванной, набрала горячую воду и немощной амебой перетекла через бортик прямо в душистую пену.
Лежа в ванне с бокалом вина (решила, что один стаканчик это не страшно для моего режима), зашла на свою страничку.
Опубликовала фото, сделанное во время сегодняшней тренировки. Я в полный рост плюс двадцать сантиметров лакированных туфель. Фото без фильтров — румяная, лохматая, счастливая. Гармониус эндорфиниус. Неужели, я так похудела? Или это туфли помогли создать иллюзию?
Пост подписала:
Всего одна неделя осталась до дня Х. В предвкушении…
Спасибо @strekoza и @liza за ваш труд!
Тут же посыпались комментарии.
"Вы молодец"
"Так держать"
"Вау, какие метомарфозы"
Счастье есть!
Следующие шесть дней прошли, нет, пролетели, прихватив с собой крепкий сон, выходные, и, более или менее, спокойную нервную систему. Землестрой вел борьбу в тендере на строительство крупных объектов. Для меня, как никогда, была важна победа. На девяносто процентов по причине того, что на всех документах стояла моя подпись, и на десять очень маленьких процентов — хотелось внимания от вышестоящего руководства.
Самородов сдержал свое слово. Делами Землестроя он больше не занимался, как, впрочем, и мной. Тем ни менее, я не подводила свой новый девиз — на работу, как на праздник, где-то в подкорке надеясь, что со мной мужик (Адександр Дмитриевич) случится.
Не случился, а вот тендер, таки подходил к своему апогею. Остался последний, самый волнительный этап — презентация для руководящего состава заинтересованных сторон. Ее решила проводить сама.
Вечером пятого дня, то бишь, за день до моего выступления с презентацией и за два до выступления на пилоне, завернувшись в теплый зеленый плед, намазюкав лицо маской в тон, я делала очень важную работу. Торчала в своем блогге.
И, опять таки, мой пост был весь истыкан сердечками и словами благодарности. Что-то я в последнее время уж слишком благодарная всем и вся. А началось все с предателя-мужа. Хотя и ему, помнится, выражала свои спасибы.
В общем, почему бы и нет. Мне не тяжело, а порой и выгодно. Вот, к примеру, не с неба же упал костюмчик для моего номера и новые туфли…
Под моей фотографией, ну как моей — виднелась лишь нога, красиво выставленная, обутая в новые туфли и самый край коротких шорт, разместила следующий текст:
Спасибо @poledance за такой чудесный костюм. Осталось всего два дня! До встречи!
Конечно, встречи я хотела с одним единственным человеком. И, честно признаться, надеялась, что он все еще интересуется моей жизнью и сейчас читает данный пост.
Немного посидев в инстаграм, в котором жизнь течет медленно и размеренно — три часа за один — смыла зацементировавшуюся маску, завела будильник на пять утра и улеглась спать.
— За чтоооо! — в сердцах воскликнула я, в десятый раз вознеся руки к небу. Не получив ответа, посмотрела на спущенное колесо машины.
Вышла я из дома заранее, чтобы не попасть в пробку и добраться без опозданий. А тут, здрасьте, приехали.
Вызвала экстренную техпомощь с воодушевляющим названием "За пять минутОК". Правильнее было бы назваться "За сорок пять минутОК и то навряд-ли".
Пока ждала выездного автослесаря, решила последовать проверенному правилу — помоги себе сам.
В багажном отсеке нашла запасное колесо, домкрат, и даже балонник.
Да, детка, ты у нас победительница, ты можешь все!
Подсунула домкрат под машину, в надежде, что такие манипуляции выдержит юбка карандаш. Включила его. Слава богу, домкрат работал от автомобильной подпитки, а не ножной прокачки. И стала ждать, пока спущенное колесо не поднимется над асфальтом.
Первая гайка все никак не поддавалась. Проверила оставшиеся четыре. Бесполезно. Руки соскальзывали. Так, и это не беда. Нашла в спортивной сумке перчатки от моего костюма, которые я должна была перед заходом на пилон медленно стягивать. Ажурные, белые, а не черные с зелеными резиновыми пайками.
Нет, чуда не случилось.
Без паники, время еще есть.
Перезвонила в службу техпомощи. На мой звонок уже никто не отвечал. Вероятно, по прошлым трем стало понятно, что женщина уже на пределе своего терпения.
— Козлы! — В сердцах крикнула я и отключилась. Держитесь, сегодня вечером будет вам реклама.
Что поделать, нужно звонить, сдаваться Самородову. Пусть он там делегацию развлечет, что ли, на тот случай, если я не успею добраться на такси.
Самородов ответил после первого гудка. Вот это я понимаю, сервис.
— Слушаю,
— Александр Дмитриевич, доброе утро, — фух, перевела дыхание. Что-то разволновалась. — У меня спустило колесо, э, в смысле, у машины. Я подъеду на такси. Ооочень постараюсь не опоздать. Если вдруг…
— Людмила Константиновна, вы сейчас где?
— Около дома.
— Хорошо, я недалеко. Сейчас подъеду, — сказал он и отключился.
Это всего лишь жест доброй воли, не более того. Не надо выдумывать лишнего.
Самородов появился через несколько минут. И правда, видимо, был достаточно близко.
Помахала ему рукой, мол, тута я. Подъехал и припарковался рядом.
— Ну, рассказывайте, Людмила Константиновна…
"Как до такой жизни докатилась? — мысленно продолжила я.- Нелюбимый муж предал, любимый начальник игнорирует, а сделку года вот-вот проср…"
— Вот, — лаконично ответила я, указав на спущенное колесо.
Самородов взглянул на расплывшуюся в улыбке резину. Посмотрел на наручные часы.
— Запаску точно поставить успеем. Только на работу на моей машине придется ехать. На банане по регламенту можно ездить двадцать километров в час.
— Ох уж эти регламенты, — ответила я, а у самой от радости чуть штаны, тьфу, колготки не слетели.
Судя по взгляду Самородова, он понял "соль" моей фразы. Не отводя от меня глаз начал снимать пиджак.
О, боже, да, да, не останавливайся. Стягивай все. Ради этого могу и за шляпой сбегать.
Я жадно проследила за полетевшим на автомобильное сидение пиджаком, на засученные рукава рубашки, про себя напевая: "ю кэн лив ё хэт он".
Самородов взял балонник, примостил его к первой гайке, приложил грубую силу, и та поддалась. За ней последовали оставшиеся. Я тоже, чуть было не поддалась, наблюдая за тем, как под белой рубашкой играют мышцы. Какая, нафиг, делегация, когда тут такие дела делаются.
— Людмила Константиновна..?
— Ааа, — мечтательно повторила я. В моем воображении мы как раз поднимались по лестнице ко мне в квартиру.
— Я спрашиваю, можно воспользоваться вашей уборной. Себя в порядок привезти.
О, да, детка. Все, лишь бы ты улыбался.
— Конечно, Александр Дмитриевич, пойдемте, — ответила я и припустила к дому.
Пока поднимались по лестнице, благодарила провидение, которое подсказало мне надеть юбку-карандаш. Надеюсь, маячивший перед глазами главного "орех" (а после постоянных тренировок я могла гордиться новым форматом Джей Ло) стал хорошим ответным словом.
Зашли в квартиру, я указала на ванную комнату. По правилам игры "я директор-ты директор, нам не встретиться никак" Самородов не мог знать о том, где располагалась данное помещение. И уже, когда за ним закрылась дверь, вспомнила о том, что с утра читала дифирамбы своему сосредоточию женственности и, по моему, оставила бумажку-шпаргалку лежать на полочке у раковины. Или убрала? Ладно, если сейчас раздастся гогот, будет все понятно.
Однако, ничего подобного не произошло. Самородов вышел через минуту, вполне себе спокойный и холодный. Айсберг Дмитриевич.