— О, а Людмилу Константиновну об этом предупредить, видимо, забыли, Александр Дмитриевич? -
Повисло молчание.
— Так, а в вашей квартире, Людмила Константиновна с утра трубу прорвало. Еле успел все ваши вещи собрать и увезти.
И почему я стою на пороге и улыбаюсь…
— Саш, ты даже не представляешь, как сильно я тебя люблю, — тихо сказала я, но он услышал. Подошел, поцеловал.
— Хорошо?
— Угуммм, — ответила я, нежась в мужских руках.
Во время небольшой экскурсии по дому мы набрели на ванную комнату, половину которой занимало джакузи. Я тот еще енот-полоскун, поэтому решила дальше дом не осматривать. Успеется. Пока хочется насладиться всеми дарами судьбы.
Начала стягивать с себя костюм.
— Так, значит, да? — Самородов, долго не думая, начал раздеваться тоже, предварительно включив воду и добавив жидкой пены.
А, что, собственно, тянуть кота за то самое, что в марте мешает всем спать…
Места в джакузи хватило нам обоим. Да, на такие подвиги ванна в съемной квартире была не способна. Даже более того. Нами была произведена, так сказать, практическая работа. Лишний раз подтвердился закон физики, что массу тела можно вычислить по количеству выталкиваемой воды под его тяжестью. Как еще соседи не набежали, не понятно.
— А так приятно? — Самородов несильно надавил на плечи, массируя.
— Ага, — простонала я, еще теснее прижимаясь к нему, ощущая спиной крепкое мужское тело.
— А так? — ладони легли на мою грудь, нежно сжимая пальцами твердые соски.
Ответом была приятная дрожь и вырвавшийся стон.
— А так? — ладонь погладила живот, оставляя на нем белые полосы пены и погрузилась в воду. Я еще сильнее откинулась на Самородова, приподняв бедра. — Приятно?
— Боже, почему у меня раньше трубы не прорвало?!
Грудь Самородова затряслась от беззвучного смеха. Он прикусил мою мочку уха, и быстрее заводил пальцами, вызывая новую волну приятной дрожи.
Мир глазами ребенка
— Саш, я бы тоже хотела заниматься делами детского дома. Ты не возражаешь?
Этот разговор произошел у нас в машине по пути на работу. Конечно, Самородов не возражал. Кроме этого, продиктовал мне номер телефона заведующей. Добавила контакт в записную книжку и уже у себя в офисе нажала кнопку дозвона.
Галина Сергеевна обрадовалась моему звонку, и еще больше обрадовалась моей готовности помогать. Как оказалось, звонок мой пришелся как нельзя кстати. В эту субботу детский дом организовывал свой собственный футбольный матч. Конечно, все самое необходимое для этого было. А вот, к сопутствующему этому событию празднику прилагались лишь трехцветные флажки, нанизанные на веревку. Да, вот она сила триколора.
Я заверила Галину Сергеевну, что этот вопрос решу. И как только мы с ней распрощались, перезвонила Александру, дабы поставить в известность о некоторых расходах.
Он, конечно, пожурил меня, сказав, что я могу его об этом и не спрашивать. Нужны деньги-бери. Нужна помощь-звони.
В общем, да, классный.
Тьфу, тьфу, тьфу — через левое плечо и три раза кулачком по столу — тук, тук, тук.
Но, как оказалось, много денег и не понадобилось. Стоило взяться за дело МилаШКе и разместить на страничке текст с призывом SOS.
Как хорошо, что мир не без добрых людей! Многие организации, занимающиеся проведением детских праздников, откликнулись. Узнав для кого планируется мероприятие, сделали хорошие скидки.
Вечером я перезвонила Галине Сергеевне. После моего подробного отчета футбольный матч решили перенести из спортивного зала на стадион. Побоялись, что места в помещении будет маловато.
Все время до субботы я жила этими приятными хлопотами, основной работой и, конечно, Айсбергом Дмитриевичем.
Была приятно удивлена и горда за свою дочь, когда, вероятно, прочитав пост, перезвонила мне и спросила, чем она может помочь.
Помощь ее понадобилась в пятницу при закупке подарков детям. Да, улыбки и волосы это хорошо, а игрушка все равно лучше.
Списки воспитанников разделили по возрастной и половой категории. Таким образом, мне достались мальчики от пяти до двеннадцати лет, Свете девочки, а Максу и Александру подростки. С ними было легче всего, мы решили подарить им блокноты для личных записей. Ведь в этом возрасте очень важно с кем-то делиться своими мыслями и переживаниями. А если этого "кого-то" не окажется рядом, то дневник может оказаться как нельзя кстати.
Все подарки везли на двух машинах. Таким же кортежем приехали с утра в детский дом.
Меня захватил этот калейдоскоп улыбок и горящих радостным огоньком глаз. Детям, конечно, ничего не говорили. Только со свойственной им проницательностью и интуицией, ребятишки чувствовали приближающийся праздник.
Сначала было решено провести матч.
Все мы вышли на стадион, расселись на деревянных трибунах. Вышел судья, он же тренер, он же Айсберг Дмитриевич.
Потом на поле вышли команды. Их встретили шквалом аплодисментов. ОООчень серьезные выражения лиц. Первыми играли малыши.
Я плакала от умиления, когда мальчик схватил мяч руками и понесся с ним в свои же ворота, чем принес команде соперников гол и желтую карточку за игру рукой.
— Судью на мыло, — крикнула я, а когда Самородов повернулся и посмотрел на меня, показала ему язык. Засмеялся, отвернулся. Вовремя, так как другая команда проделала такой же финт с мячом.
Следующими вышли ребята постарше. Тут уже игра стала более серьезной. Самородову пришлось держать их в железных руках, чтобы скачки адреналина и переходного возраста оставались в рамках игры.
Третья группа была смешанная. Соревновались юноши и девушки. Ну, что тут скажешь. Половина из игроков переседела на скамье для штрафников за контактную игру. Молодо-зелено.
Во время последней игры обратила внимание на мальчугана лет так семи. Он стоял у самой кромки поля. Не знаю, почему он так приковал к себе мое внимание. Лишь через несколько минут я поняла, что он зеркально копирует все действия Самородова. Даже повторяет его слова. Так смотрят фанаты на своего кумира.
— Галина Сергеевна, а кто этот мальчик? Я его не помню. — спросила я у заведующей, сидящей рядом со мной.
— Это, Людмила Константиновна, моя большая печаль. Кирилл. Его вчера только выписали из больницы, поэтому и не помните.
— А почему он лежал в больнице?
— У Кирилла врожденный порок сердца, Людмила Константиновна. Диагноз на первый взгляд страшный, но операбельно решаем.
— Ему еще не делали операцию?
— Вы даже не представляете, Людмила Константиновна, как все это бюрократически тяжело устроить. У Кирилла несерьезный порок, он накладывает на его жизнедеятельность ограничения, к примеру, он быстро устает, когда занимается физическими нагрузками, но не смертельный.
Я перевела взгляд на Кирилла. Какая же может быть бюрократия, когда дело касается ребенка.
— Да, если бы у него были опекуны, было бы намного проще, — с тяжелым вздохом проговорила Галина Сергеевна.
И какие же шансы у этого мальчика обзавестись опекуном? Вон их, детей, больше ста человек. Кто же решится на опеку над больным ребенком. Будем честны, шансы на это у него невелики.
Все последующее время я наблюдала за мальчиком, прося у судьбы благосклонности к нему.
Все товарищеские матчи были завершены. Победила, конечно, дружба. Вместе с громкими аплодисментами на поле вынесли пакеты с подарками и началось вручение.
Конечно, Кирилл встал в очередь к Самородову. Я краем глаза наблюдала, как мужчины — взрослый и маленький, обменялись рукопожатиями. Затем Александр Дмитриевич вручил ему робота и потрепал по голове.
Я вернулась к ожидавшим меня ребятишкам. Моей задачей были девочки. Куколки, посудка, плюшевые мишки.
После вручения подарков начался праздник. Мыльные пузыри, шарики, ловко скрученные в собачек и жирафов, аквагрим, конкурсы. Всем нашлось занятие по душе.