– Всем мыться и спать. Дежурим по одному человеку у мониторов. Первым заступает Александр через три часа. До этого времени не думаю, что кто-то проснется, – распорядился Никита.
Пока он еще что-то проверял, я уже проник в душевую. Свою одежду закинул в подпространство, чтобы не распространяла вонь, и с удовольствием начал отмываться. Задержался Никита не сильно. Я только промыл волосы, когда любимые руки обхватили меня со спины. На корабле сексом заниматься не было возможности. А я так соскучился!
– Я, наверное, не дождусь, пока ты меня растянешь, – скулил я. – Отдрочи мне.
Никита развернул меня и, не прерывая поцелуя, переместил мою ладонь на свой возбужденный орган. Долго «гонять шкурку» друг другу не пришлось. Сказывалось вынужденное воздержание.
– Заморили червячка, а теперь в кровать, – смывал с себя остатки пены и спермы Никита. – И поторопимся. Я заступаю на дежурство в шесть утра.
В восемь на ногах были уже все. Прошли по каютам, проверили спящих.
– Кто бы сомневался, что это шило в заднице проснется первым, – недовольно бурчал Ярослав, когда Ёрш выбрался из незнакомого помещения в коридор. – Иди отмывай, переодевай «сыночка», – подтолкнул Славку Яр.
И, между прочим, отмыть и переодеть Ерша оказалось проще, чем всех остальных. А еще благодаря ему с детьми особых проблем не возникло. Ёрш так хвастался своей обновкой, что завидовали ему поголовно все и не прочь были приобрести такое же. Только с одинокими девушками возник затык. Кое-как сумели пояснить им, что такое унитаз. На все остальное девицы отвечали потоком слез.
– Да и пусть, – отмахнулся Никита. – Через двое суток будем дома, там есть кому заняться переселенцами. Вовка, Лера, взлетаем, и повыше.
Снова сплошная облачность стала нашим союзником. Вряд ли кто-то с земли мог разглядеть странный предмет в небесах. А уже в районе Волги мы и прятаться перестали. Но вдоль своего заградительного щита прошли. И так ничего и не смогли определить. Может, кто-то и обнаружил этот заслон, но есть вероятность, что ещё никто не в курсе.
Где-то за Уралом решено было встать на ночевку. Вымотались за день все так, что сил на ночное дежурство и полет не осталось. Крестьяне доставили массу хлопот. Безусловно, обучить всему и сразу мы не могли. Но что-то элементарное пытались привить. И все равно детвора так и норовила поссать по углам, а не пользоваться тем предметом, что пугал их в туалете.
Особи женского пола сразу после завтрака начали потихоньку истерить. Кто-то тихо скулил, кто-то плакал. Незнакомое и странное помещение пугало всех. За исключением Ерша, конечно.
– Нужно их чем-то занять, – оценил состояние людей Роман, когда подвывать вместе с женщинами стали и дети.
Двери в каюты мы не закрывали, народ мог свободно по коридору перемещаться и общаться с соседями. Потому и получилось, что когда завыла одна баба, в следующей комнате рёв поддержали.
Проще всего оказалось занять детей. Книжки и простенькие игрушки были подготовлены заранее. Оказалось, что цветные картинки в книгах заинтересовали и взрослых. Пашка еще сообразил выдать женщинам наборы игл с цветными нитками и белые футболки. Украшать вышивкой самодельную одежду женщины умели и возражать не стали. Или подумали, что это такая работа? Красиво вышитую вокруг ворота футболку Пашке вручила та красавица с длиной косой к середине следующего дня.
– Паш, это же что-то означает, если девушка дарит подобную вещь? – поинтересовался Ярослав.
– Ну… Любава решила, что я ее покровитель или как-то так… – засмущался и порозовел Пашка.
– А твоя кобылица не накостыляет тебе по шее? – напомнил Славка о Наде.
– Как ты наверняка заметил, «кобылица» в последнее время от конюшни и Лёшки не отходит, – хмыкнул Александр. – Осмелюсь предположить, что Пашке уже дали отставку.
– Я тогда приведу Любаву в свой дом? – вопросительно посмотрел Пашка на Никиту.
– Мне-то что? – пожал плечами князь.
– Тогда ты и нас пожени.
– Не спеши, вот долетим, тогда и будем все решать.
Кстати, по поводу женитьбы в этом веке странные были обычаи. Я полагал, что только в церкви венчают. Оказалось, что крайне редко. Развенчать ведь потом нельзя. Зато разводы очень популярны. У того же Ярослава Всеволодовича, отца Александра Невского, было две, а по некоторым оценкам три жены.
Пока же Пашка переписал всех крестьян по именам. Разделять семьи не будем. И по одному куратору им будет достаточно. А вот остальной разномастный народ нужно было как-то сгруппировать и опять же желательно по семьям. Вот только женщин у нас получалось в разы больше.
– Поселим их бабским общежитием. А там сами разберутся, – предложил Роман.
Решать и думать, как распределять этих всех несемейных предстояло уже в поселке.
Снова нас встречали шумно и эмоционально. Соскучились, испереживались все. Почти месяц наша команда провела в путешествии. И все оправдания Сереги и заверения, что с магами ничего страшного не случится, не успокоили его родных. Парня затискали, зацеловали мама и бабушка.
– Я же с Ромой был, – отбивался Серега. – Чего вы раскудахтались? Некуда опеку деть, так мы вам тридцать пять человек привезли.
Всеволод Дмитриевич только покачал головой на это заявление и поспешил в смотровую, нужно было всё необходимое приготовить.
– Схожу за своей Вассой, – оторвалась от любимого внука Маргарита Олеговна. – Она у меня женщина разумная. Поможет новых девиц осмотреть и помыть. – С этими словами бабушка Сереги поспешила за подопечной.
Светлана Сергеевна сразу обратила внимание на Ерша.
– Мой клиент, – заметила стоматолог выбитый передний зуб.
Сам Ёрш цепко держался за штанину Славки и с опаской разглядывал незнакомое место. Только уж слишком ярко сверкали глаза. Думаю, что через часок вполне освоится, и будем его ловить по поселку. Но именно с Ерша и начал осмотр Всеволод Дмитриевич.
Славка волосы остриг мальчишке еще по пути домой. Отмыл тоже тщательно. Так что у врача особых нареканий не возникло.
– Здоров, но с питанием были проблемы.
– Откормим, – пообещал Славка.
Ерш же, пройдя непонятную процедуру, снова гордо задрал нос. Чего-то сказал Богдану, тому мальчишке, с которым подрался одним из первых. Богдану отставать от задиры не хотелось, и он храбро зашел в кабинет Всеволода Дмитриевича. Отец не успел перехватить пацана и поспешил следом, беспокоясь о сыне.
На подстраховке был я. Но когда в кабинет вернулся любопытный Ёрш, то и Славка следом протиснулся. Врач взглянул на всех посетителей, но лишний раз волновать людей не стал. Хотя они и пребывали в легком шоке и явно не могли сообразить, что же это за место такое.
Пока я крутил и показывал врачу Богдана, он сам, открыв рот, разглядывал странные светильники, огромные стеклянные окна, блестящую плитку пола и прочие предметы.
– Незначительные гематомы, фурункул на спине, но, в целом, проблем нет, – оценил пациента Всеволод Дмитриевич. – Фурункул буду сейчас удалять.
Переселенцы, похоже, наконец сообразили, кто этот человек.
- Балий? – поинтересовался Ёрш у Славки.
- Врач, – перевел на русский язык Славка и кивнул подтверждающе.
Ладимир же обеспокоился. Хмуро поглядывал из-под своих кустистых бровей, громко сопел, но не осмеливался перечить «господам». Зато Ёрш пребывал в полном восторге. С завистью смотрел на скальпель и прочее всё такое блестящее и красивое.
– Потом ещё посмотрю и проверю, – залепил пластырем разрез на спине Богдана Всеволод Дмитриевич. С Ладимиром все так однозначно не было.
– Придется портативный рентген-аппарат распаковывать, – оценил повреждения руки врач. – И откладывать не будем.
Славка выглянул из кабинета и сообщил, что остальных переселенцев пока лучше покормить, поскольку осмотр очередного пациента затянулся.
Между прочим, мы со Славкой наблюдали за процедурой с неменьшим интересом. Только теперь в глазах переселенцев был не просто страх, а ужас и что-то еще. Ёрш спрятался за Славкину спину, повторяя: «Балий, балий». Богдан побледнел и боялся пошевелиться. Эмоций Ладимира было не разобрать под густой растительностью лица, но нервные движения второй руки выдавали его с головой.