– Готовит она пока только простые блюда, – рассказывал Пашка о Любаве. – Но уже привыкла. Много вышивает. Девушка аккуратная и внимательная. Можно будет ей доверить уборку в наших коттеджах.
Только одна Любава жила на территории поселка магов. Никого из переселенцев в эту часть мы не допускали. Даже ушлый Ёрш так и не смог к нам пробраться. Хотя не факт, что он через какое-то время не сообразит, как пользоваться кодовым замком на калитке.
Поселок магов временно опустел. Все взяли на себя кураторство и проживали вместе с крестьянами. Кто-то из новых переселенцев уже начал помогать в парниках, кто-то еще вникал. Следить приходилось много и постоянно. Но уже в середине октября Никита повел Лерку и Александра расчищать и готовить участки для новых деревень.
Первым делом устроили дорогу и обезопасили её. Примерно километрах в тридцати от нашего поселения решено было ставить деревню. А затем дальше на юго-запад в сторону притока Амура еще одну и так далее, постепенно расширяя границы «княжества».
Зима пролетела как один миг. Никиту я встречал только по вечерам в спальне нашего дома. Когда Ладимиру сняли гипс, а потом бандаж, мое присутствие уже было не так востребовано. Кроме того, Пашка пояснил, что из свободных девиц можно приглашать к себе любую в жены. Лад кого-то присмотрел и привел в дом.
Из последней партии только одна женщина доставляла много хлопот. Светлана Сергеевна и Иван Петрович взяли над ней опеку, привели в свой дом и уже готовы были пристрелить подопечную.
– Где только такую ярую христианку отыскали?! – возмущалась мама Ярослава и Лерки. – Ни хрена не делает, ничему не учится. Только молитвы распевает!
Мало того, наречие этой женщины хоть и напоминало то, на котором говорили новгородцы, но и отличалось сильно. Это тоже затрудняло общение и взаимопонимание.
– Она точно нерусская, – категорично заявил Серега.
– Нет еще никаких русских, – вклинился Пашка с очередной исторической справкой. – Сколько раз можно тебе повторять. Сейчас это восточноевропейская группа славян. Только к семнадцатому веку произойдет языковое разделение на русских, украинцев, белорусов. Эта женщина может относиться к западным славянам, от которых произойдут поляки, или к южным.
– Мне кажется, что речь первых крестьян и второй партии тоже немного отличается произношением, – заметил я.
– Парни, не важно, как они разговаривают, – прервала нас Светлана Сергеевна. – Что с этой дурой-то делать?
– Ну… князь придет, пусть он и решает, – выдал умную мысль Пашка.
Никита, вникнув в ситуацию, велел собирать вещи для этой особы. Участок для одной деревни уже расчистили. Первый дом поставили.
– Пусть зиму там поживет, потом отвезем куда подальше.
Тетке выдали пару мешков картошки, муки, кое-чего по мелочи, да и переселили. Светлана Сергеевна немного поволновалась, как там женщина зимой справится, но князь заверил, что дров наготовили, печь имеется. Колодец во дворе тоже. Это чуть ли не царские условия. Пусть сама себя обеспечивает, если до этого ничего делать не желала.
Конечно, мы старались быть внимательным с каждым подопечным. Но предполагали, что не всех сможем приучить к новой жизни. Женщины, освобожденные из плена, привыкли быстрее. Еще оказалось, что две из того десятка беременны. Первая родила здоровую малышку сразу после Нового года. Это означало, что монголы к беременности не имели никакого отношения.
А подопечная Надежды должна была разродиться к концу февраля. Надя заранее приготовила все, что положено малышу. Запаслась справочниками по уходу за ребенком. Третировала Всеволода Дмитриевича и всех остальных, кто попадался под руку. Но и основную работу в конюшне Надежде приходилось выполнять. Потому получилось так, что начало родов своей подопечной Надежда пропустила.
– Вовка! Зови князя и бегом к конюшням, – прервал мои занятия с Ладимиром Пашка.
Пришлось остановиться. Лад уже умело управлял трактором. Мы как раз заканчивали пахать в одном из новых парников, когда прибежал взволнованный приятель.
Такой зареванной и трясущейся Надежды я еще ни разу не видел. Всеволод Дмитриевич уже подоспел и даже вколол что-то успокоительное.
– И ведь никому не сказала, что у нее схватки, – рыдала Надежда.
– Вот вам и очередной ответ на вопрос, отчего не осталось монгольского следа на Руси, – вздохнул Пашка.
– Утопить новорожденного в ведре это как-то совсем по-скотски, – качал головой Никита. – Они же у нас вроде христиане. Как такое возможно?
– Ребенок от насильника. Внешность, как вы видите, характерная монгольская, – заворачивал мертвого младенца в простынь Всеволод Дмитриевич. – И ты правильно заметил: монголы не христиане. Возможно, подобное убийство церковь не считала грехом?
– Не должна, – возразил Никита. – Скорее всего, это личное.
– Личное или не личное, но у нас в поселке детей с монгольской кровью не будет, – понес малыша Всеволод Дмитриевич.
– А еще по некоторым сведениям монголы сами вспарывали животы тем женщинам, которых изнасиловали, – дополнил Пашка и чуть не был побит Надей за такие уточнения.
Вечером в клубе Никита собрал всех «наших». Обсуждали случай с младенцем. Интересовались, у кого и как обстоят дела с подопечными.
– Если не принимать во внимание, что Ёрш сейчас верховодит всей малолетней ватагой, то вроде ничего заслуживающего внимания нет, – заметил Роман.
– Он у Маргариты Олеговны первый помощник, – возразил я.
– Как только мальчик освоит русский язык, займусь его обучением, – пообещал Всеволод Дмитриевич.
– И Богдана заодно возьмите, – напомнил я.
– Богдана пусть обучает Светлана Сергеевна, – усмехнулся хирург, вспомнив, как лечили и восстанавливали передний зуб Ершу. Пацанята хоть и пугались странных приборов, но любопытство оказалось сильнее.
Как мы и предполагали, обучать и адаптировать детей оказалось гораздо проще. Их не волновало само устройство странных механизмов и предметов. Если срабатывает в парниках оросительная система, значит, так и должно быть. Это я задолбался объяснять Ладимиру простейшие принципы механики. Его интересовал весь транспорт, что имелся в поселке. Велосипед тоже стал для Лада открытием. Только погода не позволяла опробовать такую конструкцию.
Остальные крестьяне больше тяготели к животным. Что было очень кстати. Приплод у нас этой весной обещал быть большим. Не только козы, овцы, коровы и свиньи. Четыре лошади тоже были «на сносях». Уже сейчас все это поголовье превышало наши нужды. Никита планировал раздать часть животных крестьянам в деревни. Но сначала требовалось еще подготовить поля для выпаса. Отгородить каменной стеной деревни и угодья. Это были простейшие меры безопасности. Больше ничего давать сверх того, что используют в натуральном хозяйстве, мы не собирались.
========== Часть 26 ==========
Ладимир при всей своей средневековой дремучести и безграмотности оказался мужиком толковым. Возможно, еще сказывался тот факт, что он осознавал, какое будущее его ожидало, если бы не наше вмешательство. Инвалид с одной рукой прокормить ни семью, ни себя не смог бы. Через пару лет бродяжничества умер бы от болезней или недоедания.
Никита подарил ему второй шанс, а взамен требовалось не так уж и много. Когда команда магов расчистила место под новую деревню и начала возводить дома, я с Ладимиром отправился распахивать очищенные под поля участки. Зима и снег нам совсем не мешали. Александр прикрыл все куполами. Позже уберем и приведем в естественное состояние.
Собственно, я сам на технике не работал. Мой подопечный с этим справлялся самостоятельно. Мы только оговаривали, какой участок делаем, и приступали к работе. Пока Ладимир обрабатывал землю, я сооружал невысокую каменную стену. Примерно метра полтора от земли. Основная функция такой загородки – оградить от животных. Те же изюбры могли прийти на поле. Да и от хищников это тоже станет преградой. Не от всех, конечно. Тигр легко запрыгнет. Только вряд ли тигра заинтересуют посадки кукурузы.