Не привыкнув к такой фамильярности, она приготовилась дать достойный отпор нахалу, но парень не стал дожидаться ее реакции, а требовательно спросил:
– Как тебя зовут, куколка?
Возмутившись таким панибратством, она смешно пропищала:
– Катя!
Он засомневался:
– И почему мне не верится?
Фыркнув, она деревянно, как заводная кукла, взмахнула рукой:
– Всех кукол зовут Катями, ты разве этого не знал? Ну, в крайнем случае Машами.
Парень понял свою ошибку и дурашливо поклонился, раскаянно прижав руки к груди.
– Извините, был не прав, поторопился. Позвольте представиться: Павел Новицкий. Предупреждаю: Паш и Павликов не терплю. Поэтому прошу звать меня только Павел.
Жанна негодующе пожала плечиками и пренебрежительно скривилась, выражая свое отношение к этому дурацкому требованию. Она к нему никак обращаться не собиралась, поэтому его предупреждение было ей до фонаря.
Не отрывая пристрастного взгляда от ее надменной физиономии, парень вкрадчиво продолжил:
– Я студент последнего курса физмата. Мне двадцать три года. Живу с родителями в городе, учусь хорошо. Что еще ты хочешь обо мне знать?
Она сердито отрезала:
– Ничего!
Осуждающе качая головой, Павел укоризненно заметил:
– Это слишком много. Так ведь нельзя: не успела познакомиться с парнем, а уже всю подноготную выпытываешь. – И посмотрел на нее раздевающим взглядом.
Жанна вспыхнула. Она чувствовала себя на редкость неловко, и что отвечать этому городскому пижону, не знала. Будь он одним из ее односельчан, она бы за словом в карман не полезла, но здесь всё было иное и она не успела освоиться в этом стремительно изменившемся мире.
Новицкий лукаво предложил:
– Не хочешь отвечать? Давай я угадаю твое имя?
Уверенная, что он никогда не сможет этого сделать, в ответ она небрежно вскинула ровную бровь. Но тут Юлька, выдергивавшая в конце аллеи засохшие кусты однолетних пионов, позвала ее на помощь:
– Жанна, иди сюда, я никак этот чертов корень выдернуть не могу!
Павел коротко хохотнул и констатировал:
– Ага, мы зовемся редким именем Жанна! Теперь понятно, почему ты так задрала нос, когда я предложил его угадать. Думала, не узнаю?
Кинув на него сердитый взгляд, Жанна побежала на зов соседки. Они вдвоем дернули непослушный куст, но тот не поддавался. Дружно пожав плечами, принялись искать лопату, чтобы подкопать непокорный цветок.
Подошедший следом за Жанной Павел с насмешкой следил за бестолково суетившимися девчонками.
Наконец ему это надоело, он отодвинул их и бросил:
– Ну-ка, не мешайте!
И одной рукой легко вытащил из земли огромный корень. Только после этого подвига Жанна внимательнее взглянула на настойчивого парня. Он был худощав, с гривой каштановых волнистых волос, доходивших ему до плеч. Зеленовато-карие глаза насмешливо сверкали из-под черных, будто нарисованных, бровей. На нем был мешковатый толстый свитер, скрывавший гибкую фигуру, и плотные потертые джинсы. Зато черные ботинки просто сверкали, радуя глаз, и Жанна вспомнила, что начищенная обувь – обязательный атрибут культурного человека.
Но можно ли этого типа назвать культурным человеком? Или здесь, в большом городе, всё по-другому? Ведь в Ивановке никто из односельчан не стал бы так нахально приставать к незнакомому человеку.
Но, несмотря на не очень лестные о нем мысли, она не могла не признать, что в бесцеремонном собеседнике присутствует неуловимая животная грация и определенный шарм. Он был по-мужски привлекателен, и даже очень.
Мудрая Юлия посмотрела на него с неприкрытым недоверием, и парень досадливо осклабился. К такому он не привык. Он всегда нравился девчонкам, а эта парочка относилась к нему явно предвзято. Растянув рот в ироничной усмешке, поинтересовался:
– Ну-с, пчелки мои трудолюбивые, с какого вы факультета?
Демонстративно проигнорировав заданный им вопрос, Юля обратилась к подружке:
– Давай отнесем это всё в общую кучу.
По-прежнему не обращая внимания на сопровождающего, они сгрузили выдернутые кусты на носилки и понесли на параллельную аллею, где собирался мусор для отправки на свалку. Вопросительно подняв бровь, упорный парень пошел следом. У кучи толпились девчонки, с ними стояли несколько парней с физмата. Павел встал поодаль, махнул сокурсникам рукой, подзывая. Дождавшись, когда те подойдут поближе, показал бровями на Жанну и тихо предупредил:
– Не трогать! Моя!
Студенты пошловато захихикали и таким же шепотом уточнили:
– Слушай, Павел, тебе не надоело? Ты каждый год выбираешь себе новенькую, а потом от нее линяешь. Притормозить не хочется?
Он чуть презрительно скривил уголки губ.
– Пусть тормозят те, для которых жизнь кончается, а еще порулю. Мне женщины еще не надоели. – И спросил у однокашников: – Узнали, откуда девчонки?
Те подтвердили:
– Естественно. Первым делом. Это птенчики с филфака. Будущие учителя русского и литературы. Опора и оплот отечественной культуры, как ты понимаешь. Гуманоиды, одним словом.
Новицкий плотоядно облизнулся, снова оглянувшись на Жанну.
– Очень, очень приятно. Они гораздо интереснее биологичек или юристок. С ними даже поговорить иногда можно. В соответствующих перерывах, естественно.
Парни неприятно загоготали, и Жанна бросила на них возмущенный взгляд из-под черных ресниц. Павел даже присвистнул от восхищения.
– Как глазки-то полыхнули! Синим огнем. Как не спалила, не понятно. Хороша, ничего не скажешь!
Решив, что для первого знакомства он сделал вполне достаточно, многообещающе помахал Жанне рукой и стремительно пошел по аллее, заставив себя не оглядываться, и гадая, смотрит она ему вслед или нет.
Жанна не смотрела. Павел ей категорически не понравился. Ей никогда не нравились нахалы. В их интеллигентной семье в чести были люди умные, добрые, и уж ни в коей мере не нахальные. А этот тип так выпячивал свою мужскую суть, что ей было попросту противно. Она припомнила, как называется свойство мужчин подчеркивать свою мужественность и вести себя так, как этот сегодняшний знакомец. Брутальность? Фыркнув, строго сказала себе: такие типы не для нее. Вот Александр, она уверена, никогда не стал бы вести себя так развязно.
Очистив от осеннего мусора одну аллею, девчонки решили, что на сегодня сделано достаточно, и разошлись. Юля с Жанной ушли в свою комнату, переоделись в домашнюю одежду и заварили чай.
Сжевав бутерброд с сыром, Юля внезапно с хмурой гримасой предупредила соседку:
– Ты знаешь, Жанка, не доверяй этому типу. Наверняка это местный ловелас. Уж очень он такой…
Она долго не могла подобрать нужного слова, и Жанна пришла ей на помощь:
– Нахально-сексапильный? Навязчиво-брутальный?
Чуть слышно вздохнув, Юлька подтвердила:
– Ну да. Я таких типов знаю. Приходилось встречаться. Для них ничего святого нет. Наплетут с три короба, добьются своего и слиняют. Так что будь осторожна.
Жанна чопорно кивнула головой.
– Да, конечно. Но, думаю, со мной у него ничего не получится! – это прозвучало у нее на редкость самоуверенно.
Побледневшая соседка, обратившись в свое прошлое, прикрыла глаза рукой.
– Ты знаешь, такие ловеласы без мыла везде влезут. От них сложно защищаться, особенно если молодая и глупая, а следовательно, и доверчивая. Знаешь, с какой нежностью они тебе в глаза заглядывают и про вечную любовь красиво врут? Поневоле поверишь. И они новеньких ищут, нетронутых. Им не интересны такие же, как они, готовые лечь в постель с первым встречным. Они любители трудных побед – ведь чем тяжелее труд, тем слаще награда. Но они никогда не останавливаются, их манит сам процесс покорения новых вершин.
Жанна с сочувствием посмотрела на подругу, видимо, жестоко обжегшуюся об такого же волокиту. Ей стало ее жаль, но, понимая, что та не примет ее сочувствие, для этого они слишком мало знакомы, неловко пообещала:
– Я буду осторожна.
На следующий день они снова убирали сквер, но на этот раз к Жанне никто не подходил. К другим девчонкам постоянно клеились парни с разных факультетов, а ее обходили стороной, как прокаженную. И так всю неделю, что они убирали территорию. Под конец она стала чувствовать себя отверженной. Несколько раз, правда, к ней подходил кто-нибудь из студентов и пытался познакомиться, но ему тут же свистел кто-нибудь из стоявших неподалеку парней, и тот немедленно исчезал.