— О, я как раз знаю пару отличных гнездышек! — Она уселась и низко склонила голову. — Вот одно из них.
Не успел я опомниться, как мой обрадованный скакун уже плавал в восхитительной неге полости ее рта, с каждой секундой приближаясь к берегу и грозя пуститься вскачь. Она испугалась ослепленности его восторга, когда он мог ненароком ее затоптать, и быстро отдернула голову.
— Теперь моя очередь, — объявила эта затейница.
Она снова откинулась назад и, пытаясь устроиться поудобнее, случайно раскинула ноги. Под густой курчавой порослью в развилке пышных бедер явно скрывалось нечто таинственное. А поскольку мои руки плотно обхватывали снизу упругие полушария ее ягодиц, мне оставалось только, как ребенку, пустить в ход всепознающий язык. Он обнаружил быстро затвердевший от его прикосновений островок плоти, который вскоре захлестнули волны прилива. Видимо, Тереза поняла, что на этот раз ей угрожает опасность утонуть, и резко оттолкнула меня.
— Первый тайм пролетел быстро и приятно, — слегка охрипшим голосом подвела она итог. — Пусть и второй будет таким же приятным, но не таким стремительным и полным разнообразия.
Она перевернулась на живот и приподняла свой задиристый выпуклый задик. Меня не надо было упрашивать. Учитывая нашу общую боевую готовность, нами очень скоро овладел экстаз высвобождающейся энергии. Она издала пронзительный победный вопль, но не успел он затихнуть, как у входной двери раздался звонок.
— О, черт! — Такова была не очень женственная реакция Терезы, которая меня немного шокировала.
В следующий момент, конвульсивно содрогнувшись, ее тело безжалостно исторгло мое копье.
— Какого черта! — возмутился я. — Кто бы это ни был, скоро ему надоест звонить и он уберется прочь.
— Убирайся к черту! — завопила Тереза.
Я лег на бок, а она кубарем скатилась с кровати.
— Может, нам повезет и он больше не будет звонить? — понадеялся я.
Второй звонок заверещал громче и настойчивее, разбивая в прах мои хрупкие упования.
Тереза на цыпочках приблизилась ко мне и испуганно замерла:
— Что нам делать?
— Хочешь, чтобы я его встретил?
— А ты это сделаешь? — В ее глазах вспыхнула надежда. — По крайней мере, я успею привести себя в порядок.
Я нехотя сполз с кровати и взял одежду.
— Кто бы это ни был, пригласи его в гостиную и предложи выпить, пока я оденусь, — наставляла меня Тереза. — Ты самый благородный и галантный мужчина на свете, Рик!
— Да уж, такой, — вяло согласился я.
К тому моменту, как я оделся, звонок у двери совершенно взбесился и не умолкал ни на секунду. Покинув спальню, я двинулся по коридору, чтобы открыть дверь. За ней стоял мужчина, по лицу которого можно было сразу догадаться, что ему очень надоело звонить. Мне показалось, что ему около сорока. Он был высокий, плотного сложения. В темных густых волосах затерялось несколько седых прядей. На костистом лице сверкали глубоко сидящие глаза цвета глины. И весь он излучал ту характерную агрессивную властность, которая обычно ходит рядом с тугой мошной.
— Черт подери, вы-то еще кто такой? — рявкнул мужчина, зло уставившись на меня.
— Тереза сказала: «Кто бы ни рвался сюда в такое позднее время, проводи его в гостиную и предложи выпить». — Я старался ничего не забыть. — «Это поможет ему скоротать время, пока я что-нибудь на себя наброшу».
— Пока она что?!
— Послушайте, — терпеливо продолжил я. — Догадываюсь, что ваша любимая забава — игра в вопросы и ответы, причем вы предпочитаете спрашивать. Но я не собираюсь торчать здесь и придумывать, что вам сказать. Я в такие игры не играю.
Он разъяренно оттиснул меня к стене и прямиком направился в спальню, не дав себе труда постучать в дверь. Тут уж я ничего не мог поделать, поэтому прошел в гостиную, где налил себе рюмку бурбона.
Сияющее великолепие обнаженного тела на картине живо напомнило мне об упущенных возможностях и не подняло настроения.
Минуты через две поздний визитер появился в гостиной.
— Мне все равно, что за чертовщина здесь творится, — мрачно заявил он, засунув руки в карманы и видимо стараясь взять себя в руки, — только убирайтесь вон отсюда!
— Простите, еще не успел допить виски, — попытался я помешать ему оказаться неучтивым.
— Вон отсюда! — заревел он. — Или я сам вышвырну тебя, жалкий ублюдок!
— Хотите сказать, что мне не придется допить мой бурбон?
— Не придется, тугодум чертов!
— Ну, что ж, — уступил я. — Жаль пропадать такому хорошему напитку. — И чтобы в самом деле не дать ему пропасть, выплеснул содержимое рюмки прямо в лицо этого типа.
Пока он что-то бубнил, пытаясь прочистить глаза, я его двинул. Так себе, короткий удар свингом, от которого мой кулак глубоко вошел в его солнечное сплетение. Он издал хриплый невнятный звук и ухватился за мою руку. Я высвободил ее и еще раз заехал кулаком ему по шее. Мужчина с размаху рухнул на пол вниз лицом и замер в неподвижности. Я перевернул лежащего носком ботинка на спину и вынул из внутреннего кармана его пиджака толстый бумажник. В нем оказалась внушительная пачка согнутых пополам банкнотов и целая связка кредитных карточек на имя Мориса Дарраха. Это не произвело на меня ошеломляющего эффекта. Я вернул бумажник на место и стал раздумывать, как, черт возьми, быть с этим мешком костей дальше, когда в гостиную поспешно вошла Тереза Клан и тут же остановилась словно вкопанная, увидев распростертое на полу тело своего великодушного друга.
— Боже мой! — завыла она. — Ты убил его!
— Думаешь, это большая потеря?
— Это же Морис Даррах!
— Судя по щетине, действительно он, а не его сестра.
— Что ты с ним сделал?
— Он собирался вышвырнуть меня из дома до того, как я допью бурбон, — пояснил я. — Вот и пришлось ударить его пару раз.
— С ним будет все в порядке?
— Каких-нибудь полгодика в больнице, и полностью придет в норму.
— Он решит, что это из-за меня, — безнадежно пробормотала Тереза. — Точно скажет, что во всем виновата я, потому что принимала тебя здесь. Тем более понял, что мы были в постели, когда он трезвонил в дверь.
— Ты сказала ему об этом?!
— Ему хватило и одного взгляда на меня, чтобы догадаться. — Она тяжело вздохнула. — Что же теперь делать?
— Могу отвезти его куда-нибудь и выбросить, — предложил я. — Лучше безо всякой одежды. Это его на время охладит. Ручаюсь, ему некогда будет даже подумать о тебе.
— Это только все ухудшит. — Тереза покачала головой. — Знаешь, уйди лучше, пока он не очнулся.
— Ты и в самом деле уверена, что так будет лучше?
— Черт возьми, конечно уверена, — раздраженно крикнула она. — Если он снова увидит тебя здесь, от злости пеной весь изойдется.
— Бр-р, ну и жуткую картину ты нарисовала. Хорошо, уйду, а ты объясни ему, зачем я приходил.
— Я уже сказала, но ему было наплевать на это.
— Ладно, постараюсь в следующий раз увидеть во сне что-нибудь такое, чтобы вызвать его интерес, — пообещал я. — А за тобой остается второй тайм, медленный и приятный, полный всяческого разнообразия.
— Буду помнить об этом, — отозвалась она, но я не уловил в ее голосе теплой нотки.
— И от всего сердца благодарю очаровательную цыганку за предсказания.
— Ради Бога, уходи немедленно! — закричала Тереза.
— Ты думаешь, я не способен понять намека? — Мне не стоило особого труда разыграть уязвленную гордость.
И тут я заметил, что ее глаза лихорадочно обшаривают комнату в поисках тяжелого предмета, чтобы запустить им в меня, поэтому почел за благо с достоинством удалиться.
Глава 4
Что ни день, то новое знакомство.
Хозяйство Дона Блейка, пока он, как считалось, находился в Европе, вел некий субъект по имени Джерри Мондейл. Я проник в его офис, сославшись на Манни Крюгера, и, по-моему, Мондейл не очень мне обрадовался. Это был невысокий рыхлый парень лет тридцати шести с копной кудрявых черных волос и с такими же пышными усами, довольно элегантно одетый, разве что его голубой вельветовый пиджак выглядел как-то не к месту.