Кучма выполнил свое обещание, мы несколько раз обедали с ним. Невооруженным глазом видно, Лена ему очень нравится. Но надо отдать должное, он никогда не переходил грань дозволенного, вел себя исключительно корректно. А мы гордились тем, что так близко общаемся с выдающимся человеком. При каждой нашей встрече он меня спрашивал:
— Где Лена? Как дела?
Подходила Лена, и он всегда выделял ей две-три минуты. Ближайшее окружение Леонида Даниловича такими отношениями было озабочено. Людмила Николаевна Яковенко, при моем приезде в УСПП, предупредила:
— Виктор, следи за своей речью и высказываниями. На тебя наши ищут компромат. Хотят обосрать тебя перед Кучмой. Они кого-то завербовали у тебя в команде. Наш Рыжаков из окружения Табачника побывал в Виннице, когда ты ездил в командировку. Кто-то согласился их информировать о твоей деятельности. Ищи у себя подпольщика сам. Но уразумей, дело очень серьезное. Может иметь последствия не только сегодня, но и в будущем.
Первая кандидатура на подозрении — Дмитренко Денис. Но не надо в этом случае посылать Рыжакова. С Денисом мог поговорить Андрей Мягков даже по телефону. Но тогда кто? Хорошо я найду. Что же я смогу с этим шпионом сделать?
В точности ситуация как на том камне на перекрестке: «Прямо к богатству пойдешь — уничтожат. Направо в политику пойдешь — друзей потеряешь, в тюрьму попадешь. Налево пойдешь — жена голову открутит и яйца оторвет. На перекрестке будешь стоять — проходящие затопчут, затолкают. А назад дороги нет». В данной ситуации придется рискнуть яйцами. Надо растапливать сердце Наташи. Она многое знает и видит. Как сказал Армен Джигарханян: «Баба она сердцем видит». Сразу после обеда мы уехали с Наташей к ней на квартиру.
— Сын домой вернется после семи вечера. Занятия, тренировки. Нам никто не помешает.
Два часа мы не отрывались друг от друга. Все-таки Наташка замечательный человек и изумительная любовница. Ушли в небытие заботы, выборы и неприятности. Рядом находился любящий человек.
— Я так хочу тебя, так скучаю. У тебя нет совсем свободного времени. Ты же работаешь уже без удовольствия. На износ. Кому это надо? Ты же забыл уже о своей контузии, о своей голове. Такие нагрузки просто так не проходят. Я не говорю тебе остановись, но думать о своем здоровье, когда ты будешь?
Мы лежали расслабленные. Понимал, Наташа полностью права. Я сильно увлекся всеми этими делами и проблемами.
— Наташа! В Киев кто-то сливает информацию о наших делах. Присмотрись, послушай разговоры. Подумай, кто это может быть. А тема информации может быть любой. Кто-то хочет меня подставить.
— Ты из-за этого сегодня здесь?
— Наташа, я здесь из-за 10 мая 1988 года, когда ты пришла ко мне в номер и в мое сердце. Если ты в моих поступках будешь искать расчет, то тогда эта встреча будет последней, но после получения от тебя ценной информации. Если захочешь, можешь уволиться. Но ты будешь в памяти со мной навсегда.
— Витенька, прости меня. Я дура, я не хотела тебя обидеть. Я сейчас все исправлю.
Она скользнула вниз. Через пять минут все дела и проблемы растворились. Остались Мужчина и Женщина. Но они потом слились в единое целое.
В шесть часов я собрался и уехал к Ирине пить пиво, но без сексуальных утех. К пиву прибавил только рыбу. Мне надо отдохнуть и подумать. Ирина быстро накрыла стол, точно определила мое состояние. По телефону вызвала Павла и Ефима. Здесь же за столом оказалась Люда Грач и новая молодая брокерша Аля. Я позвонил Лене о своей задержке:
— Есть проблемы, которые надо решать.
— Решай, но в десять вечера быть дома. Целую.
Через час мы с головой окунулись в предвыборные вопросы. Проблему со шпионом я им довел. Им всем я доверял безоговорочно. Этой команде про меня компромат собирать не надо. Я весь — ходячий компромат. Через час Аля встала с бокалом:
— Я хочу сказать. Я у Вас работаю два месяца. Ко мне претензий нет. Работать мне у Вас нравится. Но завтра я пишу заявление об уходе. Мне при поступлении сказали, отношение по работе ко мне легко можно определить по поведению директора Виктора Ивановича. Всех молодых и хороших работниц он заваливает в постель. Отсюда зарплата, премиальные и надбавки. За два месяца я с ним первый раз за столом. Так он меня даже не поцеловал. Вот поэтому я ухожу. За Вас, Виктор Иванович. Вы определили мою ценность, как работника и как девушки. Для Вас я просто не существую.