Консервативные ревнители расовой идеи могут обвинить тех, кто защищает смешение в том, что они это делают, потому что их «кровь не чиста». Хотя защитная реакция и тех и других - естественное для живого организма самосохранение, инстинкт. Однако идеи часто расходятся с жизненной необходимостью, до тех пор, пока сами не становятся неизбежностью в реальности. А реальность такова, что воля любого человека может избрать либо путь смешения, либо путь расы. И важно тогда защитить именно путь расы от нападок, от неприязни и попыток унизить и отторгнуть идущих по этому пути спесью чистокровности, ибо спесь не возвышает расу. Если человек чувствует в себе расу, то он есть то, что он есть и другим быть не может. Ему, чтобы вернуться к чистым истокам придется смешиваться и смешиваться именно по пути к расе, чтобы, в конце концов, ассимилироваться. Если процесс расового распада не зашел слишком далеко, то он обратим. Уже в конце 30-х в Германии признавалось, что в немцах содержится лишь 50% нордической крови, и что создание чистой расы это дело будущего.
Здесь также возникает вопрос об ответственности личности за смешение - этническое и расовое. Этническое смешение с близкородственными по расе народами не является чем-то уж особенно опасным и неприемлемым. В данном случае поле ответственности простирается в сферу социализации - исторической и культурной, в отношении индивидуума и его потомства. То есть личность отвечает за выбор культурного стереотипа, традиции, национальной идентичности, которым она будет следовать в приоритете. С расами вопрос усложняется в выборе не только национальности, но и расы для приоритетов личности, иначе говоря, важно в каком направлении будет углубляться трансформация потомства, направление ассимиляции: возврат к исходному типу или переход в другой тип, как физиологически, так и с точки зрения мировоззрения. Если человек является потомком непродуманного выбора своих предков, то перед ним стоит очень серьезная дилемма - продолжать смешение или прочно связаться с наиболее близкой ему по антропологии и мировоззрению идентичности - пойти по пути расы. Полукровка на 1/4 смешанный с другим этносом или расой может достаточно легко вернуться к исходному типу - его предки на 3/4 отдали предпочтение основной идентичности. И так далее для 1/3, 1/2... Очень сложно человеку с многочисленными компонентами смешения. Если он не может остановиться на выборе этноса или расы, ему остается только социальный выбор идентичности - гражданство. Для полной ассимиляции с основной идентичностью перед ним становится лишь осознанный выбор в этом вопросе, не механический. Кто на 1/2 смешан, тот выбирает 50/50. В сложных исторических условиях быть и за тех, и за других - аморально. Кто еще осознает валентность идентичности на 1/5, 1/6 и т.д., тот в принципе принадлежит уже к основному типу этнической или культурно-расовой идентичности. Его жизнь могут осложнить только социальные и культурные предпочтения.
Однако чтобы помочь личности в определении своей культурно-расовой идентичности, своего типа, необходима продуманная, упорядоченная, целенаправленная на решение данного вопроса государственная политика.
Впервые в политике, в жизни целой нации встает на повестку дня вопрос не просто о сохранении расы, но также и о ее долговременной, целенаправленной реконструкции. Весь раздробленный генетический расовый материал - генофонд - предстоит собрать по частицам, реставрировать, возродить. Эта колоссальная работа требует не просто труда, но и социальной и государственной воли, политики, приоритета расы.
Начинать расовую политику надо не с сопоставления себя с «неграми», «белыми», «желтыми», с провозглашения, что какой-то цвет кожи лучше «негра», особенно при наличии огромного количества «белых» ни в чем не уступающим в убожестве «неграм», которых они зачастую им наделяют. Не надо заблуждаться на счет недоразвитости расового или этнического мировоззрения других культурно-расовых и этнических типов. Оппоненты также считают себя «лучшими», даже «избранными», а для нас находят достаточное количество уничижительных остракизмов и стереотипов. Сила многих малых народов (как и вообще малых групп) в сплоченности, в цельности и агрессивности. Клан на многое способен. Нации ему нечего противопоставить, кроме как государство, если оно лоббирует нацию, либо «темную силу» масс, которые могут возникнуть лишь в крупной нации (партия, народная милиция, разъяренная толпа погромщиков). Против традиционного местечкового мировоззрения силой может быть только мощная национальная идеология и соответствующая государственная политика.
Обвинять малые народы, меньшинства и другие культурно-расовые типы, живущие на территории нашего культурно-расового типа, в отсутствии у них расовой и этнической гигиены далеко не всегда правильно. Мне вспоминается финальная сцена из второй части трилогии Ф. Копполы «Крестный отец». Майкл Корлеоне заявляет, что он идет в добровольцы на войну с Японией во имя своей страны, которой он считает Америку. На что ему брат Санни отвечает, что добровольцы идиоты, потому что рискуют своей жизнью ради чужаков. Майкл возражает, что они рискуют жизнью ради своей страны. Тут Санни говорит фразу, смысл которой красной нитью проходит через все творчество М. Пьюзо (он же автор сценария), и показывает подлинную позицию этнических меньшинств, их отчужденность от европейского мира, изображает реальное положение вещей в западном обществе: «Страна - это не твоя кровь». И позже, Майкл Корлеоне, несмотря на либеральные идеалы своей молодости, так и остался сицилийцем, даже стал боссом, доном маленького агрессивного этнического мирка. Они-то - чужие этнические типы - как раз чтят свои традиции, свою чистоту. Другое дело их примитивизм культуры, разрушающий все высокое, чего добилась наша цивилизация. Их губительная неспособность к самостоятельному развитию в сравнении с арийскими народами. Поэтому чуждые развитию устои других типов ведут к паразитизму, к хаосу и дегенерации в пространстве и теле нордического культурно-расового типа. Они почитают только силу, и в грош на деле не ставят ни толерантность, ни гуманизм, но им выгодно, чтобы в это верили мы.
Расовая же и этническая нечистоплотность свойственна в большей степени индустриальному элементу, «торговым» народам, и как ни странно, всякого рода династическим элитам: у них принцип единства не кровь и честь сегодня, а финансы и власть. Чистота в наибольшей степени присуща сельскому, крестьянскому элементу. Периферия, порой, не обладая стопроцентной чистотой, сохраняет не разрушенным, в отличие от жителя индустриальных клоак, здоровье и инстинкты освоения и выживания, приспособления к новым пространствам. Именно им обязана наша нация расширением и удержанием просто гигантского Lebensraum (жизненного пространства).
К тому же не следует забывать о том, что потребительская машина современного мироустройства разрушает не только душу белой расы, но и остальных рас. Наши недуги мучают и преследуют также и наших врагов.
Большинство современных культур, к сожалению, существует не столько по генетическому или ландшафтному признаку, сколько по культурному (религиозному).
Идея расовой чистоты может, и должна быть разведена с идеей расового превосходства. Убивать и порабощать других необязательно. Для русского человека всегда было свойственным жить за счет своего созидательного труда, своей земли. Русский метод экспансии - «устроение и освоение земель», а не колонизация народов. Однако защищать нацию и ее идентичность, ее территорию просто с гражданских и патриотических позиций сегодня уже недостаточно. Создание чистой расы возможно в современных условиях, во-первых, через искусственную селекцию - от размножения к селекции, во-вторых, через политику размежевания рас, в-третьих, через концепцию раздельного сосуществования рас - этно-плюрализм.