С искренним уважением,
С. Городников.
Национализм и Национальная Реформация
(Начало апр.1996г. Конференция в Российском общественно-политическом центре "Национализм в современной России".)
Прежде чем говорить о национализме, хотелось бы сказать, что национализм для меня не является самоцелью, а служит лишь оружием служения государству на определённом этапе его развития. Для пояснения я бы сослался на замечание Наполеона, который на вопрос о причинах его величия сказал: "Je suis le serviteur de la nature des choses" - "Я всего лишь слуга природы вещей". То есть, гениальность политика, как и любая другая гениальность, состоит в том, чтобы почувствовать интуитивно или определить интеллектом объективные закономерности исторического развития и, отдавшись течению этих закономерностей, пытаться навязать им свою личностную субъективность мировосприятия, ни в коем случае их не насилуя.
Тот факт, что русский национализм сейчас усиливает и расширяет своё влияние, само по себе говорит о том, что вызревают некие объективные закономерности реформирования экономических и общественно-политических отношений, которые ведут национализм к политической власти. Можно утверждать, что русский национализм станет основной идеологией того военно-политического режима, который придёт к власти через несколько лет.
Чтобы здраво, а не голословно рассуждать о национализме на данном этапе в современной России, необходимо обозначить и оценить причины, которые позволяют ему набирать силу и влияние, и определить ступень развития объективных закономерностей, на которой мы сейчас находимся.
Что такое национализм в качестве политического основания государства? Он возникает исключительно как потребность зарождающегося городского общества выйти из затяжного экономического и политического кризиса. В действительности надо говорить не о национализме, а о социальной революции. Любая национальная революция, которая собственно и является целью организующегося в политическую силу национализма, отражая потребность преодоления глубочайшего кризиса в развитии общества и государства, есть лишь форма социальной революции.
Маркс в своё время открыл закон объективного соответствия производительных сил и производственных отношений. Если производственные отношения запаздывают с изменениями и производительные силы растут быстрее, чем изменяются культура, психологические свойства индивидуума и юридические формы существования конкретного общества, неизбежно наступает кризис производства, который можно преодолеть только через качественный прорыв к новым производственным отношениям, только через социальную революцию, только через создание качественно нового общества.
Политически такую задачу всегда решает диктатура, потому что создаётся новое общество, как правило, революционно настроенными группами. При этом резко увеличивается роль субъективного воздействия революционеров на ход исторического процесса. Почему?
Так как всякое общество само по себе консервативно, а социальные импульсы необходимости революционных преобразований способны подхватывать лишь небольшие группы жаждущих изменений личностей, то для изменения общества они должны получить абсолютную власть, чтобы иметь возможность приступать к изменениям общественных отношений посредством культурной, духовной, нравственной революции. Им приходится изменять сознание массы людей, воздействуя на их психотип, социологизируя их поведение, этику и мораль в общественной жизни.
Такую задачу предстоит совершать и в России. И выполнить её может только революционный русский национализм. А единицы теоретиков национализма её сейчас и обосновывают.
Сложное высокотехнологичное производство, современное производство зависит от корпоративного поведения множества людей. Эти люди, как участники единого производства, должны работать, словно единый социальный организм, как социальная сверхличность. И чем сложнее производство, тем более сложным должно быть общество во всех проявлениях его бытия. Современное производство требует вполне определённой общей культуры, оно не может развиваться без высокой меры ответственности человека перед обществом, закреплённой в психологии его поведения, связывающей его, как звено в цепочке, с другими людьми в единый социально-производственный организм.