На фоне ослабления национально-государственного суверенитета существенно возрастает значение таких международных организаций, как ООН, ВТО, МВФ, Всемирный банк, НАТО, Международный суд в Гааге и т.п.[377] Если же говорить о процессах, протекающих в Европе, то нынешний Европейский Союз представляет собой уже не только интернациональную, т.е. «горизонтально интегрированную», но и в некотором смысле наднациональную, т.е. «вертикально интегрированную», организацию, поскольку принимаемые на уровне Европарламента законы обладают приоритетом перед национальным законодательством.
Иначе говоря, в эпоху глобализации национальное государство постепенно теряет все классические атрибуты собственного суверенитета. Оно уже не может не только проводить независимую экономическую политику, включая даже эмиссионную и бюджетную составляющие, но и защищать собственное культурно-информационное пространство и поддерживать высокий уровень национальной идентичности. Под флагом «прав человека» оно ограничено в своем, бывшем еще недавно исключительным, праве осуществлять юридический контроль над собственными гражданами.
Подобные тенденции не следует рассматривать в качестве реализации некой стратегии или четкого плана каких-либо наднациональных и соответственно «антинациональных» структур или институтов. Вопреки мнению националистов и сторонников различных версий «теории заговора», процессы десуверенизации национальных государств носят, главным образом, стихийный и вполне объективный характер[378].
В связи с этим немецкий исследователь глобализации Клаус Зегберс писал: «В любом случае глобализация — скорее попутно — коренным образом меняет роль национальных государств как основных регулирующих единиц. Это наблюдение справедливо, несмотря на то что после 1989 г. снова наблюдается резкое усиление попыток строительства нации-государства (nation building). Хотя государства способны регулировать и контролировать меньше, чем прежде, «элиты, ищущие государство» (Эрнест Геллнер), все еще явно могут рассчитывать на выигрыш. Среди политиков и в обществе очень популярно ошибочное представление, будто государство, стоит ему захотеть, могло бы вмешаться, но или не хочет это делать, или же попало в руки групп с «неправильной идеологией». Это романтическое допущение обладает двумя преимуществами. Оно простое и ясное, что само по себе хорошо (для целей пропаганды. —Авт.). Кроме того, оно создает приятное ощущение. Кажется понятным, на ком лежит ответственность — на государстве, а потому именно ему (или завладевшей им неолиберальной идеологии) следует адресовать упреки в случае неблагоприятного хода событий»[379].
Однако, несмотря на негативные явления, а также все задержки и временные откаты, порождаемые глобализацией, она остается ведущей, если угодно — магистральной, тенденцией новейшей истории, для которой характерна стремительная плюрализация «команды участников» мирового взаимодействия. Соответственно в рамках формирующегося миропорядка национальные государства представляют собой лишь один тип действующих агентов среди множества других.
Однако, как считает Зегберс, говорить о полном исчезновении или «отмирании» государства-нации в качестве политического субъекта было бы нелепо, но о других участниках глобального социального взаимодействия он пишет следующее: «Тем не менее следует признать, что число других акторов растет:
международные режимы, институты и организации формируют нормы и добиваются своих целей. С большей или меньшей степенью добровольности правительства уступают им часть суверенитета. Стоит возникнуть какому-то режиму (например, Европейскому Союзу и ВТО), как он обретает собственную динамику;
транснациональные экономические акторы (ТНК) действуют, минуя границы, и соревнуются на рыночном поле, где правительства ассистируют “своим” предприятиям. Действующие в транснациональном пространстве фирмы все чаще имеют возможность выбирать место и условия своего налогообложения. Это порождает постоянное соревнование между регионами и правительствами за возможность разместить на подведомственной им территории иностранные фирмы и тем самым заполучить инвестиции. В этой конкуренции скрыта важная причина структурных бюджетных кризисов, которые переживают большинство индустриальных и развивающихся стран;
377
Чрезвычайно показательным примером, иллюстрирующим влияние глобализации на национальный суверенитет, являются события 1999 г. в Югославии. Тогда многонациональные силы НАТО во имя защиты «гуманитарных прав» косовских албанцев предприняли вооруженную интервенцию против суверенного балканского государства. В результате Косово фактически отделилось от Югославии. Вскоре за этим последовало падение националистического режима в Белграде, а сам бывший президент Слободан Милошевич по обвинению в преступлениях «против человечества» был предан Международному суду в Гааге.
378
Об этом с максимальной очевидностью свидетельствуют глобальные экологические и демографические тенденции.