Однако, по нашему мнению, именно парные термины «микро- и макронационализм» наиболее ясно отражают суть фундаментальной дифференциации в рамках националистического движения в современном мире.
С одной стороны, макронационализм выступает в качестве наследника «старого», или классического, национализма XVIII—XIX вв., т.е. той политической программы, в результате реализации которой и возникли современные государства-нации. В этом смысле термин представляет собой национализм «больших» или, точнее, «устоявшихся» государств-наций (the established nation-states). Другое дело, что в условиях глобализации подобный «расширяющийся» национализм вынужден занимать не наступательную — нейтралистскую или даже империалистическую, — а оборонительную позицию и отстаивать уже достигнутый национальный суверенитет перед напором транснациональных сил.
С другой стороны, микронационализм представляет собой программу культурного и социально-политического возрождения этнических групп, включенных на предыдущем этапе исторического развития в государства-нации и в значительной степени ассимилированных или поглощенных «большими» нациями. При этом важно подчеркнуть, что речь идет о националистических устремлениях этнокультурных общностей, включенных именно в национальные государства (подобные Франции, Великобритании, Испании), а не в империи (такие, как бывший СССР или Китай). Другими словами, подобный «сужающийся» национализм является синонимом постмодернистского распада «старых», классических государств-наций[382].
Соответственно нации бывшего Советского Союза, федеративной Югославии, а тем более освободившиеся народы бывших колониальных империй (например, Британской или Французской) не являются носителями микронационализма, поскольку они не были в полной мере «пропущены через плавильный тигель» национальной интеграции. Свойственный им национализм следует определять как национал-сепаратизм.
В ходе дальнейшего изложения мы не будем, однако, излишне строго проводить терминологическое различие между микронационализмом и национал-сепаратизмом. Во-первых, цитируемые нами авторы обычно не делают акцента на подобном различии и, во-вторых, в современных условиях микронационализм и национал-сепаратизм выступают «единым фронтом» против национального государства старого формата. Другое дело, что микронационализм подрывает уже «перезревшие» нации мирового Севера, а национал-сепаратизм стремится разрушить «молодые» или «незрелые» национальные государства мирового Юга.
Главное для нас — это зафиксировать фундаментальное различие и антагонизм политических стратегий макро- и микронационализма в контексте глобализации. Если первый выступает ее естественным оппонентом и противником, поскольку стремится сохранить наличные государства-нации, то второй чаще всего является ее сторонником и в меру своих сил защитником, поскольку стремится подорвать сложившиеся «большие» нации снизу. Именно в этом проявляется различие между национализмом старого (объединяющего, расширительного) и нового (обособляющего, уменьшительного) типов.
5.2.2 Микронационализм: постмодерн и «пробуждение корней»
Итак, попробуем разобраться в происхождении и функциях микронационализма — этого достаточно нового или «юного», по историческим меркам, социокультурного и политического феномена.
При этом следует иметь в виду, что привычные для нас, «традиционные» национальные культуры сами по себе возникли в ходе длительного, достаточно сложного и противоречивого, в большой мере незавершенного процесса интеграции многих локальных этнических культур. Например, «эталонная» французская нация, служившая ориентиром для всех националистов двух последних веков, формировалась на протяжении XIV— XIX вв. из бургундской, бретонской, гасконской и других протонациональных этнических общностей, объединявшихся вокруг собственно французского ядра.
Следует помнить и о тех средствах и методах, с помощью которых центральные элиты (Лондона, Парижа, Брюсселя и т.д.) в ходе «строительства нации» ускоряли процесс интеграции локальных культурных общин в единое унифицированное целое.
382
Если говорить более строго, микронационализм представляет собой феномен именно «первого мира», где национальные государства за два-три последних века прошли полный цикл развития.