Задача определения процедуры, способствующей созданию нового режима гражданского и межнационального мира, может быть сформулирована следующим образом: «Кто вправе определять состав тех, кто имеет право участвовать в принятии коллективных решений? Если “единство” народа, в т. ч. и права меньшинств, — конституционное сооружение, кто тогда его архитектор?»[455]
К. Оффе выделяет пять возможных вариантов ответа на этот вопрос, до определенной степени комбинирующихся на практике. Процесс установления имеющих силу правил может быть осуществлен путем:
1) убеждения общественности;
2) «торга» при закрытых дверях;
3) использования президентских прерогатив;
4) вмешательства наднациональных акторов;
5) односторонних действий этнических групп, требующих права на отделение.
Результатом использования обозначенных процедур или их «продуктом» могут быть следующие («классические») решения:
введение неотчуждаемых правовых гарантий (права человека и/или сообщества);
наделение сторон правом соучастия в принятии решений;
установление границ, выделяющих функциональную или территориальную автономии (крайним вариантом такого типа решения является сецессия).
Если говорить об урегулировании межэтнического конфликта путем апелляции к правам человека, будь то права индивидов (к примеру, право на свободное передвижение) или же права сообществ (право на использование своего языка, право на самоуправление), то такой подход с практической точки зрения представляется нереалистичным.
Прямое соучастие сторон в принятии решений также почти невозможно, поскольку оно может начаться лишь после того, как установлен состав тех, кто наделен правом голоса или должен быть представлен, а подобный вопрос не может быть решен по воле «народа» (поскольку вопрос, о том, кто входит в состав этого «народа», каждая сторона понимает по-своему).
Наконец, в Восточной Европе не может быть использован и метод установления границ, выделяющих районы с этнически однородным населением, поскольку здесь доминирует рассеянная модель этнического расселения.
Таким образом, вероятность того, что три указанных («классических») варианта разрешения межэтнических конфликтов позволят добиться устойчивых результатов, крайне невелика.
Подобное положение вещей, особенно учитывая величину ставок, стимулирует использование стратегии свершившихся фактов или силовых аргументов, как это имело место во время гражданской войны в Югославии. При этом, как пишет К. Оффе, складывается впечатление, что политическая теория, равно как и опыт использования международного права и дипломатии, мало что могут противопоставить этой логике рационального политического нигилизма. j
Но, как замечает немецкий социолог, в некоторых ситуациях средства разрешения межэтнических конфликтов возникают самопроизвольно, в ходе эволюционного процесса «спонтанного самоизлечения»[456]. Основными типами таких эволюционных или «неклассических» средств являются следующие:
обучение на собственном опыте;
классовая политика;
увеличение числа идентичностей.
Характеризуя первый тип средств — обучение на собственном опыте, — немецкий исследователь пишет: «Ужасы этнического конфликта и гражданской войны или страх перед возможностью такого поворота событий могут быть столь велики, что полностью подорвут доверие к националистическим элитам со стороны их избирателей. Массовое сопротивление разорению страны и страданиям способны породить общее для всех этнических групп стремление к миру и безопасности. Толчком к переходу к такому благоприятному сценарию станет широко распространившееся в обществе осознание того, что нынешний конфликт, война и репрессии создадут историческое оправдание для эскалации конфликта и превращения его в перманентный»[457].
Другой эволюционный путь, способный вывести из тупика этнополитики, может заключаться в постепенном изменении политической повестки дня или формировании классовой политики. Основные составляющие этого пути — приватизация собственности, либерализация цен, маркетизирование рабочей силы и в конечном счете экономический рост. «Выгоды, которые получат при движении в данном направлении немногие, и относительные потери и утрата уверенности в завтрашнем дне, которые падут на долю большинства, могут способствовать изменению структуры конфликта, поскольку при таком повороте событий объединение, строящееся по профессиональным, отраслевым и классовым признакам, станет более насущно необходимым и актуальным, чем объединение, основанное на этнических различиях»[458].
455
Оффе К. Этнополитика в восточноевропейском переходном процессе // Полис. 1996. № 3. С. 87.
456
К. Оффе замечает: «Какова бы ни была ценность подобной “медицинской” метафоры, она позволяет привлечь внимание к возможностям, заключенным во внезапно всплывающих решениях, чья сила заключается именно в том, что они не продумывались заранее и не разрабатывались в качестве (официальных или юридически-нормативных. — Авт.) решений» (Оффе К. Указ. соч. С. 91).