Если все обозначенные «переменные» конфликтной ситуации проявляются достаточно определенно, то есть все основания полагать, что межэтнический конфликт будет развиваться только по восходящей линии. То есть на каждом новом его витке: 1) лозунги и требования сторон будут все более радикальны; 2) средства и приемы, используемые сторонами в политической борьбе, будут все грубее и жестче и, следовательно, 3) вероятность того, что конфликтующие этносы смогут когда-либо примириться и «ужиться под одной государственной крышей», будет все меньше.
Напомним, что крайней формой межэтнического конфликта является вооруженная борьба этносов, не исключающая и геноцид в отношении мирного населения, а максимальным политическим требованием этнонационалистов является требование сецессии.
6.2 Массовый национализм и распад государств в конце XX в.
Отталкиваясь от рассмотренных выше теоретических представлений о межэтническом конфликте, обратимся к истории некоторых конфликтов такого рода, которые в конце XX в. радикальным образом изменили политическую карту мира и мировой геополитический расклад сил. Мы имеем в виду события конца 1980—1990-х гг. на территории бывших СССР и Югославии.
Разумеется, распад этих сильных и, как казалось еще в конце 1970-х гг., непоколебимо прочных полиэтнических государств не следует упрощенно истолковывать как результат мятежа «периферийных» народов против имперских «центров». Механизм дезинтеграции СССР и СФРЮ носил крайне сложный характер, включал множество компонентов разной социальной природы. Следует учитывать, что к началу-середине 1980-х гг. в странах «социалистического лагеря» уже накопилась критическая масса социальных противоречий. Это снижение темпов научно-технического прогресса и экономического развития в целом, нарастающие дисфункции в работе государственно-административного аппарата, рост коррупции, стагнация культуры и «информационный голод», кризис коммунистической идеологии и снижение доверия населения к официальной партийной пропаганде[463].
При этом межэтнические и межнациональные противоречия не играли решающей роли в этом «проблемном узле», что явилось результатом эффективной «профилактической работы» со стороны спецслужб.
Тем не менее распад и Советского Союза, и Югославии протекал в форме именно межэтнического конфликта, получившего макросоциальный размах. Другими словами, в начале 1990-х гг. обе страны оказались в ситуации тяжелейшего системного кризиса, поразившего все подсистемы общества — экономику, политику, культуру, — а массовый этнонационализм сыграл роль «политического тарана», разрушившего устаревшие партийные режимы и государственно-территориальные образования.
При этом «новый национализм» как на Балканах, так и на постсоветском пространстве, в свою очередь, породил массу трагических последствий. Известный российский историк, специалист по балканской проблематике Елена Гуськова отмечала: «Схожесть исторических и политических процессов в Югославии и Советском Союзе сделали этот феномен закономерностью для наших двух стран. Распад двух самых больших федераций в Европе — Советского Союза и Югославии — развивался стремительно, во многом непредсказуемо и трагично... Сотни тысяч погибших, миллионы беженцев, массовые преступления, ненависть и жестокость, искореженные судьбы, разрушенные церкви и джамии, музеи и библиотеки — основные вехи этой трагедии»[464].
Разумеется, в рамках нашей работы мы не можем осветить все детали перипетий, связанных с распадом СССР и СФРЮ. Наша непосредственная задача состоит в том, чтобы на материале этих событий, отнюдь не утративших своей актуальности, продемонстрировать общую логику развертывания этнополитического конфликта, поскольку «бурный рост национализма — это не только югославянский или советский феномен, а часть глобальных социальных и политических изменений в мире»[465].
6.2.1 Проявления массового национализма и межэтнические конфликты на территории бывшей СФРЮ
Социалистическая Югославия — Федеративная Народная Республика Югославия — была создана в 1945 г. после освобождения страны от фашистской оккупации и революции, возглавленной коммунистами. Первоначальная модель ее политического и социально-экономического развития мало отличалась от «сталинской модели», сложившейся в СССР. Однако именно Югославия в силу специфического конфликта между И. Сталиным и руководителем ФНРЮ И. Броз Тито (1948) первой из стран «социалистического лагеря» встала на путь критики командно-административной системы и поиска новых моделей строительства социализма. Перемены в Югославии произошли под лозунгом развития демократии. Как пишет Е.Ю. Гуськова, «ни одна другая страна за 40 лет не осуществляла столько реформ, изменений в экономической и политической системе, не принимала столько конституций и поправок к ним»[466].
463
Пол Кеннеди отмечал: «Кризис политической легитимности советской системы переплелся с кризисом экономического производства и социального обеспечения, а оба они усугубились кризисом этнических и культурных взаимоотношений. Результатом стало неодолимое смешение проблем» (Кеннеди П. Вступая в двадцать первый век. М.: Весь мир, 1997. С. 274—275).
464
Гуськова Е.Ю. История югославского кризиса (1990—2000). М.: Русский Национальный Фонд, 2001. С. 9.