Естественно, что у разных народов при столь больших отличиях условий жизни не могло быть единой цели, идентичных национальных программ, выдвинутых в годы революции. Национальный интерес Франции заключался в том, чтобы обеспечить целостность своей территории, обезопасить себя в первую очередь от германской агрессии и от коварной политики держав Священного Союза в целом, в то время для Франции было важно не только сохранить территориальный статус, но и расширить свои пределы за счет левого берега Рейна и Бельгии; румыны стремились нарушить статус-кво, освободившись из-под ига Турции и Австрии, объединить Дунайские княжества с Трансильванией, создав свое национальное государство. Национальная задача поляков была еще сложнее: для объединения своей территории и восстановления независимого государства им нужно было свергнуть гнет трех монархий. Избавиться от власти Габсбургов хотели и австрийские сербы, чьи национальные чаяния были связаны с перспективой присоединиться к княжеству Сербия. Сбросить австрийское ярмо стремились также итальянцы, ставившие при этом цель объединения всех национальных государственных образований на Апеннинском полуострове. Ту же цель объединения и создания Великой Германии преследовали и немцы, с той лишь разницей, что им не нужно было сбрасывать чужеземное иго[153].
Некоторые народы, например сербы и хорваты, мечтали о более широком межнациональном объединении, включающем всех южных славян. В то же время они, так же как чехи, словаки, украинцы, словенцы, готовы были к объединению в рамках монархии Габсбургов, поддерживали программу австрославизма. Хорваты, словенцы, чехи хотели прежде всего консолидации своих этнических территорий внутри империи и придания этим новым национальным административным единицам автономных прав.
Решение национальных задач, которые ставили перед собой отдельные народы в годы революции, осуществлялось в самых разных формах: внешнеполитические действия, мирные выступления в печати, подача петиций, принятие резолюций на собраниях и митингах, вооруженные восстания и революционные войны и т.д. Разные формы национального движения диктовались не только разными национальными задачами, но и региональной спецификой даже в пределах одного этнического поля.
Формы и накал национальной борьбы народов в 1848—1849 гг. во многом зависели от того, какое участие в ней принимали различные классы и слои общества: городские массы, крестьянство, интеллигенция.
Переплетение национальных и социальных проблем проявлялось повсюду, но с разной степенью остроты. Оно определяло очень многое в плане национальной борьбы. Так, в Галиции помещики постоянно ощущали угрозу со стороны украинского крестьянства, и это существенно охлаждало их национальный пыл, толкало на путь соглашения с венским правительством. Да и в других странах обострение социальных противоречий воспринималось как опасность не только консервативными, но и либеральными кругами общества, и диктовало им «умеренность» в национальном вопросе. Социальные причины становились препятствием на пути к национальному консенсусу. Вместе с тем участие в национальном движении всех классов и слоев общества или лишь его части являлось показателем степени зрелости национального самосознания. Большое значение при этом имело наличие или отсутствие исторических традиций, в первую очередь традиции государственности. На них опирались в своей борьбе и венгры, и хорваты, и сербы, и чехи, и поляки[154].
Годы революции оказались временем, когда наиболее ярко проявилось влияние всех этих факторов. Общая для всех стран (кроме, может быть, Франции) центральная роль национального вопроса обусловила развертывание всего спектра составляющих его элементов. При этом стали ясны разнородность и разнонаправленность отдельных национальных движений: они вступили в противоречие между собой, а национальные интересы одного народа сталкивались с интересами другого. Столкновение «национализмов», каждый из которых был закономерен, находило выражение в межнациональных конфликтах. В конечном счете оно явилось причиной поражения революции в Европе, разобщив ее силы и позволив реакции использовать одни народы против других.
Но революционный опыт народов принес плоды. Участие в революции дало импульс более быстрому созреванию национального самосознания. Этому способствовало выдвижение на политическую арену плеяды национальных лидеров, идейно-политическое размежевание и оформление течений внутри национальных движений[155].