Алтарь для церкви августинского монастыря города Тржебоня на юге Чехии, выдающееся произведение стиля интернациональной готики, был создан в начале 1380-х неизвестным чешским художником, условно называемым Мастером Тржебоньского алтаря. Из четырех или пяти алтарных створок с изображением страстей Христовых в настоящее время сохранились только три: «Моление о чаше», «Положение во гроб» и «Воскресение».
Все композиции живописец предпочел выстроить по диагонали. В двух последних сценах ее создают очертания гроба, а в «Молении о чаше» — горный рельеф. Такое решение вносит в картины напряженную динамику, которую усиливает предельно насыщенный колорит. Пламенеющие красные, ослепительно-белые и сияющие золотом силуэты выступают из темной глубины фона, как фантастические видения. Художник стремится передать глубокие и сильные, доходящие подчас до аффекта переживания.
В сценах страстей Христовых господствуют до крайности напряженные эмоции, а взаимоотношения людей иногда переходят в открытый моральный конфликт. В картине «Моление о чаше» автор композиционно подчеркнул трагическое одиночество Христа, поместив его на первом плане. Мучающемуся в сомнениях Спасителю противопоставлены безмятежно спящие, непонимающие Его апостолы. Они отделены от своего Учителя диагональной линией скалистого оврага. А вдалеке, за другой темной диагональю — наклоненным стволом дерева, — уже видны головы Иуды и стражников. Лица во всех трех композициях отличаются подчеркнутой индивидуальностью.
В трактовке фигур тржебоньский мастер возвращается к готическому идеалу: они тонкие, хрупкие и удлиненные. Художник всячески пытается одухотворить изображение: свет проникает в сгущающийся сумрак как носитель духовного начала, ярко выделяя основных героев сцен. Самая сильная картина алтаря — это «Воскресение Христа». Живописец изображает восстание Спасителя из гроба как чудесное видение, представшее взорам изумленной стражи. Мастер показывает воинов не спящими и не бодрствующими, но находящимися в состоянии полудремы: они и сами не понимают, во сне им явился Воскресший или наяву. Гамма чувств, обуявших охранников, имеет множество градаций. Один удивленно смотрит прямо на Христа, другой замер в оцепенении и глядит отрешенно, третий сильно напуган и боится поднять глаза на исходящий от саркофага свет, четвертый еще спит. Каждый из них обладает своим характером — лица грубы и непривлекательны, но отличаются своеобразием и жизненным реализмом, в то время как картина в целом фантастична и таинственна. Яркий свет выхватывает из темноты лишь фрагменты погруженных во мрак фигур, пламенеют развевающиеся пелены Спасителя, красным огнем горят небеса, к ним поднимается похожий на солнечный диск золотой нимб Христа, озаряется камень гроба, и светлые искры вспыхивают даже на страшных черных скалах. Противостояние света и тьмы, добра и зла, духа и материи приобретает здесь напряженное драматическое звучание. Колористические контрасты предельно усилены, они несут важную смысловую нагрузку: светящийся красный тон — символ Воскресения и вечной жизни, а глухой темный, почти черный — знак смерти и небытия.
Роудницкий образ Богоматери относится к типу «прекрасных» или «милостивых мадонн». Манеру, в которой выполнено это произведение поздней готики, иногда называют «мягким стилем» или стилем «интернациональной готики». Он был распространен в изобразительном искусстве Западной и Центральной Европы в последней четверти XIV века. В Чехии данный стиль получил особенную, неповторимую окраску, ибо ее искусство находило идеалы не столько в классической готике, сколько в собственных художественных традициях начала века и в византийской иконописи. Этот источник вдохновения стал особенно значимым в последней четверти столетия, в период усиливающегося культа Девы Марии. Тяготение чешских мастеров к одухотворенным и возвышенным образам определило название выработанного ими стиля — «прекрасный». В нем работал мастер Тржебоньского алтаря.
«Роудницкая Мадонна» — это первое в живописи изображение Богородицы, выполненное в новой манере. Художник стремился подчеркнуть мягкость и нежность объемно-пластических форм, благородство чистых контуров фигуры, насыщенную красочность локальных цветов. Юная Мария, склонив голову, смотрит взором, полным любви и нежности, на Младенца, не видя больше никого и ничего в окружающем мире. Изображение предельно лаконично, здесь нет ни одного символического предмета, который мог бы отвлечь внимание зрителя от главной темы — любви матери к своему ребенку. Утонченный, идеализированный образ располагается на сияющем золотом фоне, который олицетворяет светоносный эфир. Цвет одежд Девы Марии тоже символичен, Богоматерь почиталась как Царица Небесная, поэтому в Ее облачениях присутствуют два цвета — красный и синий: монарший пурпур и синева небес. Точность пластической лепки форм лица в данном произведении доведена до предела. Эта особенность роднит живописный образ со скульптурными мадоннами «прекрасного стиля».