Образы святого Варфоломея и святого Фомы были написаны темперой на доске эпитафии, установленной в соборе Святого Витта в 1395 на могиле недавно умершего и погребенного там пражского каноника Яна Ерженьского. Эта единственная сохранившаяся картина является правой частью большой композиции, в центре которой были представлены Богородица с Младенцем, а слева — святые и молящийся каноник.
Облаченные в яркие, ниспадающие каскадом сложных складок одежды, они стоят на узкой полосе земли. Сверкающий золотой фон, на котором ясно вырисовываются силуэты слегка удлиненных фигур, лишен каких-либо намеков на пространственную глубину. Он, как и сложный рисунок драпировок, призван не подчеркнуть формы тел, а, напротив, скрыть и дематерилизовать их. Лишь индивидуально трактованные лица и кисти рук святых моделированы светотенью и проработаны до мельчайших подробностей. Бесчисленные изгибы ткани цветных плащей ложатся прихотливым узором, динамичным и декоративным одновременно. Выразительные и насыщенные краски контрастных тонов наделяют образы внутренней энергией и усиливают эмоциональное напряжение картины.
Фигуры апостолов не просто изображены рядом, они едины, неизвестный художник связал их композиционно. Видно, как внизу зеленый плащ перекрывает красный, как сближены контуры одежд апостолов, разделенные лишь тонкой золотой полосой, превращающейся в вертикаль копья Фомы, которое вверху соприкасается с мечом Варфоломея.
Изображение Девы Марии с Младенцем из собора Святого Витта в Праге, репрезентативное и исполненное торжественности, заключено в золоченую рельефную раму. (Вполне возможно, что это выразительное и богатое обрамление отсутствовало в оригинальном варианте.)
Юная Мадонна, слегка наклонив голову, держит в руках дитя, как бы показывая его верующим. Взгляды Марии и Младенца обращены к зрителям, образы ищут контакта с людьми. Выдвигая пластически убедительно трактованные фигуры на передний план, художник приближает их к человеку. Контраст с плоскостным золотым фоном усиливает скульптурность изображения, которое, кажется, стремится выйти за пределы доски, в реальное пространство собора. Реализм и жизненность жестов придают композиции живость и непосредственность. Это очень характерное произведение эпохи интернациональной готики, когда мастера стали наделять создаваемые ими религиозные образы человеческими чувствами и эмоциями: Богородица превращается в нежную молодую мать, а Младенец Иисус — в подвижного и немного шаловливого ребенка. С помощью точной светотеневой моделировки и разнообразия оттенков цвета художник умело передает объемность форм и почти осязаемую тяжесть ниспадающего глубокими складками плаща Марии. Пространственные ракурсы фигур отличаются сложностью и реализмом. Младенец изображен так натуралистично и естественно, что, глядя на Него, можно понять законы строения маленького тела. Влияние на автора этой работы современных ему скульптур «прекрасного стиля» столь очевидно, что позволяет некоторым исследователям считать создателем картины мастера, выполнившего знаменитую крумловскую Мадонну.
Искусство XVI–XVII веков
