В вопросах общей политики и законодательства кадеты отстаивали распространение в Сибири судов присяжных и земств с демократической реформой земских выборов,[162] ратовали за выборные суды и отмену смертной казни, ставя «нравственную силу выше физической», за ликвидацию институтов бюрократической опеки над сибирскими крестьянами – волостных судов и крестьянских начальников (с передачей их функций мировым судьям), защищали интересы находившихся в бедственном положении сибирских инородцев-аборигенов.
Представители левого крыла кадетской партии сочувственно относились к сибирским областникам, выступавшим за автономию Сибири, некоторые даже параллельно входили в их организации (например, ректор Томского университета В. В. Сапожников, директор Томского технологического института Е. Л. Зубашев). В свою очередь, признанный идеолог и лидер областников Г. Н. Потанин охотно сотрудничал с кадетской прессой. Кадетский лидер профессор Н. В. Некрасов развивал областнические идеи в своем федералистском проекте устройства России: «Один центральный парламент на всю гигантскую Россию, – писал он, – органически не может уследить за местными потребностями всех частей государства», которое надо разгрузить от «вермишельного законодательства».[163] До 1917 г. кадеты и областники были союзниками, но имели разные приоритеты: областников больше заботили социально-экономические проблемы Сибири, кадетов – политические и общегосударственные вопросы.
В противоположность кадетам, октябристы, выражая интересы предпринимательского класса, были непримиримыми противниками областников. Сибирской буржуазии областничество было чуждо, ибо она была в первую голову заинтересована в нормальном товарообмене с Россией. Их отрицательное отношение к областничеству объяснялось и унитарным государственным началом в программе Союза 17 октября, выраженным в лозунге «единой неделимой» России, унаследованном затем Белым движением. По той же причине они были против расширения полномочий земств. Вопреки расхожему в те годы мнению о славянофилах как о реакционных романтиках, их идейные последователи – октябристы были куда большими прагматиками, чем «западники»-кадеты, в большей мере учитывая национальные особенности и менталитет.
Октябристы разделяли программное требование кадетов о всеобщем избирательном праве, но были против прямых и тайных выборов, за высокий возрастной ценз, против распространения избирательного права на женщин. Также они были против превращения Государственной думы в Учредительное собрание, которое, по мысли большинства кадетов, должно было выработать основы нового государственного строя России.
В вопросах о гражданских правах и свободах, судопроизводстве октябристы не отличались от кадетов.[164]
Следуя традиции славянофилов, октябристы и близкие к ним правые кадеты стояли на непоколебимо патриотических, «почвеннических» позициях.
В сфере внешней политики кроется одна из причин сравнительно умеренной оппозиции кадетов к царской власти, а именно – в союзе Российской империи с тогдашними флагманами западной демократии – Англией и Францией, на которые издавна ориентировались российские либералы. Особенно это проявилось в ходе Первой мировой войны. Наконец, это была еще эпоха колониальных империй, когда геополитические интересы признавали священными не только правые, но и либералы.
Не меньшее внимание, чем политике и устройству государства, либералы обоих направлений уделяли социально-экономическим вопросам. Даже октябристы и правые кадеты признавали социальную функцию государства. Непримиримый противник социалистов И. В. Михайловский, тем не менее, вменял в обязанность государству поддержку неимущих слоев населения: «Выполняя свою культурную миссию, государство обязано обеспечить всем и каждому возможность человеческого существования».[165]
Большинство кадетов понимали социально-экономические функции государства еще шире. Они признавали необходимость государственного регулирования и даже – в земельном вопросе – ограничения частной собственности (из сибиряков об этих вопросах немало писали Н. Я. Новомбергский, М. И. Боголепов, Н. В. Некрасов).[166] Некоторые пункты их программы – отмена привилегий для отечественной промышленности по сравнению с зарубежной, ограничений для иностранного и инородческого капитала, прогрессивный подоходный налог и 8-часовой рабочий день – шли явно вразрез с интересами буржуазии.