Кадеты выступали осторожно, но критически. Так, И. А. Некрасов (не путать с Н. В. Некрасовым) обратил внимание на расплывчатость и непрактичность областнических лозунгов, а эсеров уличил в элементарном невежестве (в вопросе об устройстве швейцарского парламента). В своем выступлении[258] он указывал, что областники смешивают понятия автономии и федерации. В федерации, классическим образцом которой являются США, компетенции штатов ограничены, но вместе с тем центральное правительство не может вмешиваться в них; и, напротив, в автономии, в качестве примера которой оратор приводил британские доминионы, их компетенции практически не ограничены, но правительство метрополии может наложить свое вето. Критикуя «федералистов», он справедливо заметил, что исторически федерации (в США, Германии) возникали как объединения ранее разрозненных областей, тогда как России областники по сути предлагали проделать обратный путь: от исторически сложившегося централизованного, унитарного государства – к федерации, – путь неестественный.[259] Некрасов не без основания опасался, что в условиях России с ее авторитарными традициями федерализм, при котором интересы разных регионов могут расходиться друг с другом и с интересами государства в целом, приведет к хаосу и распаду государства (что вполне подтвердилось при реализации этого принципа в годы горбачевской перестройки). Основной аргумент областников, что автономия Сибири приведет к более плодотворному для нее использованию богатств края, Некрасов парировал напоминанием о том, что и культурно, и политически Сибирь никогда не противостояла России, а наоборот, тянулась за ней и подвергалась ее влиянию. Скептически отнесся он и к надеждам областников на то, что децентрализация поведет к сокращению управленческих расходов и бюрократического аппарата.
По сути, кадеты предлагали заменить автономию расширением прав местного самоуправления в лице городских дум и новоиспеченных сибирских земств. Наиболее прямо это высказали в приветственной телеграмме съезду уссурийские кадеты.[260] Исключение составил в прошлом левый кадет, в ходе революции преобразившийся в «беспартийного социалиста», профессор Н. Я. Новомбергский. В своем выступлении он провозгласил здравицу областникам.[261] Однако и он в своей статье, вошедшей в бюллетень оргкомитета съезда, при всех оговорках, выступил по существу за все то же развитие земств, но не за принципиально новые формы самоуправления.[262]
В выступлениях кадетов на съезде сквозило разочарование в результатах революции. Наиболее емко выразил его кадет Гордзялковский, говоря, что «развал, дезорганизация, анархия воцарились после светлых и радостных дней» Февраля уже весной 1917 г. Оценивая состояние страны на текущий момент (съезд проходил как раз накануне Октябрьского переворота), Гордзялковский резюмировал: «Россия кубарем летит в пропасть».[263]
Внимательное исследование опровергает распространенное с советских времен мнение о якобы поступательном сближении кадетов с социалистами и областниками на протяжении всего периода,[264] справедливое лишь в отношении оставшейся в меньшинстве левой части партии (Н. Я. Новомбергский, В. В. Сапожников, Н. Н. Кравченко, С. П. Мокринский и др.), большая часть которой, напротив, отдалилась от социалистов и все более дрейфовала вправо. Это свидетельствовало и об усилении размежевания внутри кадетской партии, в равной мере характерном для Европейской России и для Сибири. Именно по причине сохранения томскими кадетами (в их большинстве) традиционных демократических установок, их близости к областникам Томск теряет фактический статус центра сибирских кадетов, который переходит к Омску. Расхождения между большинством кадетов и областниками существовали не только по вопросу об автономии Сибири, но и по национальному вопросу.[265]
Даже в Сибири идеи областников нашли поддержку далеко не везде. Еще до съезда против них выступила Омская городская дума, в которой преобладали кадеты. А ряд общественных организаций Дальнего Востока стали выступать за его автономию отдельно от Сибири. Используя этот факт, все тот же И. А. Некрасов задался вопросом: где пределы федеративного дробления, которое может перерасти в цепную реакцию? Поддержавший его кадет Е. П. Березовский на съезде заявил, что в условиях «сплошной территории и многообразия народностей, ее населяющих»[266] единая сибирская автономия представляется проблемной, поэтому надо либо вообще отказаться от нее, либо придется устраивать не одну, а по крайней мере три автономии (западносибирскую, восточносибирскую и дальневосточную), с учетом разнообразия этнических и социально-экономических условий (т. е. примерно то же, о чем говорил еще весной 1917 г. на Сибирской кадетской конференции В. А. Жардецкий).