На миниатюре изображено одно из знаменательных событий придворной жизни — свадьба. Известно, что у императора Шах-Джахана было четыре сына. Перед зрителем — процессия по случаю женитьбы старшего, Дара-Шукоха.
В центре композиции представлен принц, восседающий на гнедом коне. На нем — дорогое одеяние, на голове — сехра, закрывающая лицо. Такие головные уборы до сих пор используются на свадьбах в Индии и Пакистане.
Смысловым же центром миниатюры является фигура самого Шах-Джахана, который следует на небольшом удалении от сына. Император также восседает на коне, разукрашенном в соответствии с правилами придворного этикета. Он отличается не только размером фигуры, но и наличием нимба, свидетельствующего о божественной природе властителя. Процессия состоит из множества слуг, воинов, музыкантов. На заднем плане изображены слоны, на которых водружены гигантские барабаны, в них бьют барабанщики. Судя по тому, что у многих участников действия в руках свечи, а у ряда охранников — шандалы со свечами, праздник отмечают ночью. Он сопровождается фейерверком, его огни прорезают небо.
Миниатюра выполнена значительно позднее, чем запечатленное на ней событие. Очевидно, она была создана для какого-то исторического сочинения, описывающего этот свадебный кортеж.
Существует предание, что кто-то из европейцев, получив аудиенцию у императора Джахангира (1569-1627), зная о его к любви к искусству, показал или подарил властителю несколько полотен западных живописцев, в том числе картину Альберта Дюрера «Мадонна с Младенцем». В собрании Национального музея Индии хранится знаменитая миниатюра, на которой Джахангир представлен с изображением Девы Марии (с. 48). Считается, что с этого времени началось знакомство индийских художников с произведениями европейских коллег. Несмотря на временные усиления влияния ортодоксального ислама, в частности в период правления императора Аурангзеба, могольские властители проявляли значительную веротерпимость.
Данная миниатюра, выполненная при дворе Мухаммад-шаха, является интерпретацией известной сцены поклонения волхвов, хотя имеет пояснительную надпись на английском языке: «Рождение Христа». Дева Мария на ней похожа на европейскую женщину, ее одеяние явно не было знакомо индийскому мастеру, однако оно украшено типичным могольским вышитым орнаментом. Над головой Богоматери — нимб зеленого цвета с золотым сиянием. Особое внимание художник уделил изображению Христа. Перед зрителем — курчавый годовалый ребенок, что в целом соответствует европейским канонам, но у него есть индийские атрибуты: серьги в ушах, жемчужное ожерелье на шее, браслеты на запястьях и щиколотках, окрашенные охрой ступни и ладошки. Женщина слева протягивает Богоматери и Младенцу гроздь винограда. Седобородый старец, отодвигающий рукой большую зеленую завесу, — муж Девы Марии Иосиф Обручник. Позади Мадонны — два персонажа, которые в европейском оригинале могли быть ангелами.
Влюбленные Лейла и Меджнун являются одними из героев прославленной поэмы «Хамса» персидского поэта Низами (XVII век). Их чувства стали темой произведений многих миниатюристов Ирана и Индии на протяжении нескольких столетий, в частности времени поздних Моголов.
На данном листе представлен один из кульминационных моментов повествования, когда Меджнун, чтобы прекратить свои страдания от любви к Лейле, отправился в лес, рассчитывая, что его съедят дикие звери. Там он вел жизнь аскета, однако хищники не тронули несчастного влюбленного. Между тем Лейла, узнав о судьбе Меджнуна, пошла в лес в сопровождении своих служанок и мавлана (мудреца, знатока Корана и хадисов). Найдя молодого человека и увидев, в каком он печальном состоянии, девушка упала в обморок. Впрочем, и Меджнун, встретив любимую, решил, что это видение, и тоже лишился чувств.
На миниатюре показано, как служанки суетятся возле своей лежащей госпожи, а мавлан поливает героя водой, пытаясь привести его в сознание. За разворачивающейся сценой внимательно наблюдают различные представители фауны: от реальных птиц, тигров и крокодила до стоящего на берегу водоема фантастического дракона.
