Несколько кораблей, в том числе пять шедших в Вест-Индию, сели на мель близ Грейвзэнда, пониже Тильбьюри-Форта, но, по счастью, берег там мягкий и илистый, и начавшийся отлив, который явился причиной гибели многих судов в других местах, оказался для этих, несших весьма ценный груз, спасительным; сила ветра была столь велика, что корабли снесло отливом обратно в море, не причинив им особого вреда.
Если же Вы думаете, что я сумею подсчитать потери, в особенности среди речных судов, то рассчитывать на это не приходится – цифры, коими я располагаю, самые приблизительные <…>.
Сэр,
позвольте прежде поблагодарить Вас за Ваш недавний визит в дом священника; очень сожалею, что ввиду неотложных дел Вы не сумели пробыть у нас дольше, в противном случае Вы бы составили себе более полное представление о том уроне, что нанес нам невиданный по силе ураган. Поскольку я видел, что Вам бы хотелось услышать более подробный рассказ об этом печальном событии, сообщаю все, что знаю сам, и если рассказ мой получился сбивчивым и неполным, то в нем, по крайней мере, вы не найдете ни единого слова неправды. Не стану описывать ту тревогу, в которой в тот вечер пребывали мои домочадцы и которую я, должен признаться, не разделял, ибо полагал, что поднявшийся ветер не будет сильнее, чем бывает обычно в это время года. А потому я отправился на покой в надежде, что опасения наши напрасны. Когда же мы улеглись, я понял, что ошибался, и всю ночь мы пролежали без сна, с содроганием прислушиваясь к свирепым порывам шквального ветра. Так продолжалось до четырех утра, когда, решив, что ураган стихает, мы наконец уснули и проспали примерно до шести часов, после чего жена моя, пробудившись, растолкала одну из наших служанок и велела ей проведать детей. Не прошло, однако, и получаса после того, как служанка встала и поспешила к своей госпоже, как до нас донесся страшный шум – казалось, дом распадается на части. Можете себе представить, в каком волнении все мы пребывали. Не прошло и минуты, как меня с рыданиями окружила вся наша детвора; что же до меня самого, то я был не в состоянии пошевелить ни рукой, ни ногой и уж тем более встать с кровати – впрочем, оставаться лежать я не мог тоже. Истошный крик дорогих моих детишек потряс меня до глубины души; иной раз мне мнится, что крик этот и по сей день стоит у меня в ушах, и мне его не забыть вовек. После чего я до самого рассвета, лежа в постели, умолял невинных крошек проявить терпение. Если не считать preces и lachrimae – молитвы и слез, этого допотопного христианского оружия, нам нечем было себя защитить, и мы испытывали столь сильный страх, как бы дом не рухнул нам на голову, что у нас не было сил подняться с постели и сделать хоть что-то для своей безопасности. Когда же мы все-таки поднялись и отправили служанку посмотреть, что происходит, то выяснилось, что, провалившись, труба разрушила значительную часть дома, ту, где находится верхняя спальня, а также комната под ней, служившая мне кабинетом. Труба считалась весьма прочной, ничуть не хуже любой другой, и каменщик (за которым я немедля послал) был изумлен, обнаружив, что она и в самом деле провалилась. Однако более всего меня поразило, каким образом упала труба, ибо упади она как-нибудь иначе, и она бы, скорее всего, убила многих членов моей семьи. Ведь именно в этой части дома лежали в постелях мы с женой и пятеро наших детей, а также двое слуг, служанка и человек, которого я нанял на временную работу (и которого, стало быть, я вправе назвать своим слугою). Кровать, в которой лежали моя старшая дочь и служанка, находилась в непосредственной близости от трубы, да и наша с женой кровать была от нее всего в нескольких ярдах, а потому прав был Давид, сказавший Ионафану, что «один только шаг между мною и смертию»[18]. Нельзя не упомянуть и еще об одной весьма примечательной и странной подробности. Господь распорядился так, что два стропила при падении встали под углом друг другу и удержали ту часть дома, что примыкала к верхней спальне; в противном случае и она, надо полагать, рухнула бы нам на голову. Плотник (за которым мы впоследствии послали) поинтересовался, кто установил эти стропила, решив, что кто-то уже побывал здесь до него. Когда же мы ответили, что два бревна при падении встали таким образом, что подперли верхний этаж, он нам не поверил, заявив, что встали они настолько прочно, что их вряд ли стоит водружать на прежнее место.