Провал различных акций немецких служб объяснялся авторами этой книги невыполнением обещаний о самоуправлении, земельной реформе, недооценкой национального вопроса и, в частности, интернационализма.
Во многом повторял положения «Итогов второй мировой войны» сборник «Мировая война 1939–1945», также составленный из воспоминаний гитлеровского генералитета35.
Управлением военно-исторических исследований вооруженных сил ФРГ в 70-х годах XX века была начата и ныне завершена работа над изданием десятитомного труда «Германский рейх и Вторая мировая война». В четвертом томе «Наступление на Советский Союз» дается наиболее полное в западной литературе изложение событий, связанных с начальным этапом Великой Отечественной войны36.
Совершенно в ином ключе написана книга ученого из ГДР Норберта Мюллера «Вермахт и оккупация (1941–1944). О роли вермахта и его руководящих органов в осуществлении оккупационного режима на советской территории»37. В этом исследовании сотрудника Института военной истории ГДР разоблачается преступная роль гитлеровского вермахта в осуществлении оккупационного режима на занятой фашистскими захватчиками территории СССР.
Победу в 1945 г. праздновали одновременно в Лондоне, Москве и Вашингтоне. Но ещё не успел закончиться процесс над нацистскими преступниками в Нюрнберге, как Европа оказалась разделена железным занавесом.
В этих условиях вчерашний союзник, превратившийся в потенциального противника, не мог рассчитывать на сочувствие в мемуарах и исторических трудах бывших товарищей по оружию. Особое место в этом ряду занимали представители русского коллаборационистского движения, сотрудничавшие в годы войны с гитлеровцами.
Оказавшись на Западе эти люди всячески пытались доказать новым хозяевам независимость своих действий в годы Второй мировой войны от руководства III рейха. Более того, они пытались убедить своих слушателей и читателей в том, что их работа являлись частью антинацистского Сопротивления.
События прошедшей войны в их книгах, статьях, выступлениях трактовались как столкновения двух тоталитарных систем, которые изначально являлись агрессорами. Русская же коллаборация выступала как некая «третья сила», боровшаяся за независимую национальную Россию, не принимавшая ни коммунизм, ни фашизм.
Подобные утверждения появились в западной литературе уже с конца сороковых годов, когда ветераны Русской освободительной армии и прочих соединений, созданных по инициативе гитлеровцев, стали публиковать свои воспоминания. В них говорилось, что Гитлер проиграл свою войну против Сталина ещё до начала войны, когда взял курс на уничтожение всего русского народа, а не одного коммунистического режима. Попытки противопоставить «честных» солдат вермахта и фашистских партийных бонз преследовали одну цель: доказать, что в условиях вражеской оккупации наиболее здравомыслящие нацисты шли на то, чтобы в союзе с местным населением создать независимую русскую адшшистрацию.
Адъютант Власова полковник В. Поздняков, активно публиковавшийся до этого в периодической печати, выпустил в 70-е годы два тома документов и воспоминаний «Андрей Андреевич Власов»38 и «Рождение РОА»39. Вслед за ним опубликовали свои мемуары начальник власовской личной канцелярии полковник К. Г. Кромиади «За землю, за волю..»40, представитель Украинского комитета Ф. Б. Богатырчук «Мой жизненный путь к Власову и Пражскому Манифесту»41, протоиерей Александр Киселёв «Облик генерала Власова»42.
Во всех этих работах авторы всячески пытались снять с себя обвинения в активном сотрудничестве с нацистами, более того, они писали, что являлись во многом антифашистами. Генерал Власов и другие известные деятели коллаборации изображались ими исключительно в светлых тонах.
Особое место занимают воспоминания А. Казанцева «Третья сила. Россия между нацизмом и коммунизмом»43.
Автор, активный деятель народно-трудового союза, журналист, описывает попытки создания русских антикоммунистических вооружённых сил в нацистской Германии и на оккупированной территории СССР. Написанная по свежим следам событий книга (хотя автор и не ставил перед собой подобной цели) показывает бессилие русских коллаборационистов, сотрудничество которых с немцами использовалось последними для укрепления своей власти в России.
Многие утверждения этого автора в свое время были убедительно разоблачены российскими учеными. Так, Казанцев писал в своей книге о том, что советская интеллигенция, и, в особенности, интеллигенция Ленинграда была настроена в начальный период войны исключительно прогермански и антисоветски44. Но исследование Г. Л. Соболева «Ученые Ленинграда в годы Великой Отечественной войны» показывает несостоятельность подобного заявления45.