В конце 1942 года при активном участии немецких оккупационных служб была создана Смоленско-Брянская епархия. В ее состав входили Смоленская, Брянская, Витебская, Могилевская и часть Минской области. Во главе ее стоял епископ Стефан. 12–13 мая 1943 года в Смоленске прошел съезд духовенства и мирян этой епархии. На нем были представлены как священники, так и представители коллаборационистской «новой русской администрации». Всего приехало более 50 человек. Представителей он немецкого командования не было.
Заседание открылось в зале архиерейского дома на соборном дворе пением всеми делегатами православных молитв. Председатель съезда епископ Стефан в своей речи поблагодарил немецкое командование за то, «что оно позволило провести этот съезд, на котором предстоит решить ряд серьезных проблем, связанных с церковной жизнью»73.
На съезде обсуждались следующие вопросы:
1. Отчетный доклад епископа Стефана о состоянии и деятельности церковной жизни с момента установления немецкой власти в епархии.
2. Преподавание Закона Божия в школах.
3. О религиозно-нравственном воспитании юношества.
4. Пастырские курсы, их программы и организация.
5. Создание и выборы Смоленско-Брянского епархиального управления и смета расходов на его содержание.
6. Доклад протоиерея смоленского собора Шиловского о гонении Русской Православной Церкви советской властью.
7. Разные вопросы:
а) организация благочинии на местах;
б) подбор кадров священнослужителей.
Стефан в своем докладе говорил, что «с момента установления немецкой власти в епархии церковная жизнь стала быстро налаживаться, открываются новые храмы, но еще больше просьб из городов и деревень об открытии новых церквей». Одной из острых проблем он назвал нехватку людей с духовным образованием. Из-за этого приходилось назначать в храмы священников просто из числа верующих, сдавших специальный экзамен. Но, как отмечали многие выступавшие, «преподобные Сергий Радонежский и Серафим Саровский не имели духовного образования, однако обладали большим влиянием в Русской Православной Церкви». Следовательно, делался вывод, возможно привлекать простых верующих, желающих стать священнослужителями к службам в храмах74.
Германское командование всячески способствовало изучению Закона Божьего в русских школах. В их заявлениях понятия «антирелигиозная пропаганда» и «пропаганда большевистских идей» часто рассматривались как синонимы. Так, на Смоленском епархиальном съезде в мае 1943 года было принято решение об обязательности преподавания «Закона Божия» во всех школах. При каждом храме создавались воскресные школы для работы с детьми и взрослыми. Но не только священники, дьяконы и псаломщики обязывались заниматься религиозным воспитанием. Предполагалось для этой работы привлекать мирян: жен священников, бывших учительниц с дореволюционным образованием, монахинь. По этому поводу смоленский епископ Стефан говорил: «Нужно всячески воздействовать на подрастающее поколение. Наша задача — вырвать его из большевистского плена, в котором оно находится уже 25 лет»75.
Нацистские оккупационные службы использовали Православную Церковь для проповедования идеи шовинизма и антисемитизма. Так, протоиерей Смоленского собора Шиловский в серии радиопередач на религиозные темы доказывал, что, изучая церковную историю, можно сделать вывод о том, что «евреи — народ крайне вредный и ненавидимый во всех государствах»76. Подобные заявления должны были, по мнению нацистов, объяснить русскому населению причины физического уничтожения узников Смоленского гетто: расправа над мирным еврейским населением произвела исключительно тягостное впечатление на жителей города.
Немецкая лагерная администрация приветствовала проведение молебнов с проповедями среди военнопленных красноармейцев и выражала желание, чтобы таких мероприятий проводилось как можно больше.
В день второй годовщины объявления немцами войны Советскому Союзу, 22 июня 1943 года, в Смоленском кафедральном соборе был организован торжественный молебен. Настоятель собора получил письменные указания о тексте проповеди от начальника Смоленского округа Алексеевского. Выступая перед верующими, священник П. П. Беляев заявил: «Вот уже два года идет война, в результате которой проливается кровь наших родных и близких. Война принесла нам страдания и муки. Но раньше храмы и верующие подвергались поруганию со стороны большевиков. Теперь же мы можем свободно молиться…»77