Линия фронта установилась в двадцати километрах к западу от Злотова. Городок оказался в ближнем тылу.
Лейтенант Харченко доставил задержанных в Злотов. Никакой комендатуры и отдела контрразведки там еще и в помине не было. Город только взяли, там царила неразбериха. На окраинах еще трещали выстрелы. Солдаты разбирались с бродячими группами немцев и полицаев.
Часть полка ушла за Земан, другие подразделения растеклись по району. Начштаба убили, комполка тяжело ранили. Офицеров оставалось с гулькин нос, в основном низового звена. Солдаты занимали здание немецкой комендатуры, где до войны размещались советские власти.
Харченко проклял все на свете, пока отыскал замордованного делами капитана полковой контрразведки Топтыгина. Он поймал его в коридоре комендатуры. Тот бежал во двор, где его ждал «газик», загруженный солдатами.
– Товарищ капитан, я настаиваю! – рявкнул вконец отчаявшийся Харченко.
Топтыгин с изумлением уставился на него, недоверчиво покрутил головой, потом вернулся в пустой кабинет, где еще висели немецкие шедевры наглядной агитации, и крикнул в окно, чтобы подождали. Харченко лаконично изложил самую суть дела. Топтыгин очумело качал головой, раздраженно фыркал. Только этой проблемы ему сейчас и не хватало! Какой еще секретный объект медицинской направленности?! Но реагировать надо. Его по головке не погладят, если проворонит что-то важное.
– Ну и что с тобой делать, лейтенант? – Топтыгин вскочил и забегал по кабинету. – Вот скажи, какого хрена ты этих деятелей ко мне привез? Давай так. Калинки знаешь? Это там. – Он махнул рукой. – Поселок на северной окраине, фактически в городской черте. Там у нас взвод и старая гауптвахта. Бывшая воинская часть. Найдешь. Вези туда своих доходяг, пусть их поместят на гауптвахту. Туда мародеров тащат, дезертиров, сдавшихся полицаев. Некуда больше. Найдется место и для твоих гавриков. Скажешь, полковая контрразведка распорядилась. Пусть охраняют. А я свои дела закончу и потолкую с твоими фрицами. Вдруг и правда что-то ценное. Ну, давай, лейтенант, с коммунистическим приветом, как говорится. – Топтыгин вытолкал Харченко из кабинета и устремился вниз по лестнице.
Обрадованный лейтенант тоже прыгнул в машину и повез немцев в Калинки, до которых от Троицкой улицы было рукой подать. Скандала на гауптвахте не вышло. Услышав фамилию контрразведчика, военный с погонами старшего лейтенанта отомкнул два зарешеченных отсека, втолкнул в них задержанных.
– Кормить не обещаю, – проворчал он, чтобы хоть как-то выразить свое отрицательное отношение к происходящему. – Мне своих-то вояк кормить нечем. А тут еще эти дезертиры, предатели всякие.
Харченко облегченно вздохнул, принял у старлея расписку в получении господ Киттеля и Рунгера и кинулся на объект снимать людей Лопатченко. Они для боя нужны! Топтыгин сюда своих подвезет.
Но капитана Топтыгина через час убили. На берегу Земана к северу от Злотова разведчики зафиксировали группу немецких солдат с пулеметами и высокопоставленным офицером абвера, который Топтыгину был крайне нужен. Он давно охотился за этим типом, имеющим отношение к разведшколе, расположенной в городе Рошеве.
Немцы пытались переправиться через реку, которая на данном участке имела бурное и опасное течение. Им пришлось вязать плот из того, что было под рукой. Другого способа они не нашли. В группе были раненые, в том числе и тот самый офицер, подстреленный в ногу.
Надежда на глухое местечко не оправдалась. Два отделения красноармейцев заблокировали участок берега. Капитан Топтыгин предъявил ультиматум, только вот чересчур высунулся. Пуля попала ему в голову. Немцев вместе с плотом забросали гранатами, уничтожили всех. Офицер абвера унес на тот свет все свои тайны.
Глава 3
Отгремели сражения в восточной части Белоруссии, откатился фронт. Земля приходила в себя после жарких сражений. Люди убирали трупы, свои и чужие, ремонтировали дороги и мосты, по которым на запад уходили войска. Части дивизии теперь дислоцировались в соседнем Родзюковском районе.
В Злотове остался обескровленный полк, потерявший почти всех офицеров. Два батальона обустраивали укрепрайон на западном берегу Земана, еще один дислоцировался в Калинках, на территории бывшей воинской части. Там же расположились штаб полка, гарнизонная гауптвахта, палаточный городок, в котором обретались бойцы артиллерийской батареи и отдельного танкового батальона, от которого фактически осталось только название.