Полет нам предстояло выполнить на самолете Ил–62М — том же Ил–62, только с двигателями другого конструктора. Они отличались от предыдущих своей экономичностью, большей мощностью. Но ресурс у них был небольшой, что, конечно, говорило о меньшей надежности.
Подготовка к полету проходила как всегда. Все знакомо, ничего нового. И все же что–то новое было — в душе у нас. Было ожидание чего–то совсем необычного.
Погода стояла солнечная, жаркая, температура воздуха около тридцати градусов. Со стороны города дул небольшой ветерок, и мы взлетали курсом на город. Я вырулил, как всегда, в самое начало взлётно–посадочной полосы. Передо мной три с половиной
километра бетонной ленты и красивые стройные пальмы на границе аэродрома. Странная мысль мелькает в голове — если один из двигателей откажет, пальмы могут помешать при взлёте. Нет, лучше не думать. Первый раз, что ли?
— Двигатели на взлётном, все в норме, — докладывает бортинженер Ратмир Гафуров.
Отпускаю тормоза. Самолет стронулся с места и начал набирать скорость. Вот уже середина полосы, уже пройден рубеж, за которым я должен продолжать разбег даже в случае отказа одного из двигателей. И в этот момент боковым зрением успеваю заметить — Гафуров потянул назад один из секторов газа.
— В чем дело?!
— Ничего, командир, ничего. Температура третьего больше нормы, потом разберемся.
Третий двигатель работает не на полной мощности, скорость растет медленнее, чем обычно. Приближаются уже последние плиты взлётно–посадочной полосы, за ними стена деревьев. Беру штурвал на себя, самолет поднимает нос и тяжело отрывается. Макушки пальм уже ниже и позади, мы переходим в набор высоты. Пронесло!
— Что там с двигателем, Ратмир?
— Пока прибрал газок немного, подравнял температуру. Мощность, конечно, поменьше будет, но пока так пойдем. А там видно будет. В случае ухудшения — выключим и на трех двигателях дойдём.
Набрав высоту девять тысяч метров, мы перешли в горизонтальный полет. Под нами северное побережье Кубы, знаменитый пляж Варадеро — одно из лучших курортных мест мира. На экране бортового локатора слева вырисовывается южная оконечность полуострова Флорида со светящейся точкой города Майами. Впереди появились очертания Багамских островов, вот уже проплыл под нами Нассау. Севернее нашего маршрута — Бермудские острова. После вчерашних рассказов Петрова само сознание, что ты в треугольнике, вызывает ощущение ожидания чего–то необычного Скорей бы миновать это загадочное место!
Мы подходили уже к центру треугольника, но пока ничего таинственного, к счастью, не наблюдалось, если не считать частичного отказа двигателя на взлёте. А нужно ли его считать? Ведь так все неисправности, которые появятся, можно вписать на роковой треугольник!
Честно сказать, у меня было двойственное чувство. Не хотелось, конечно, исчезнуть бесследно, за счет неведомых сил. А с другой стороны, хотелось столкнуться с чем–то необычайным, хотелось проверить себя. Может, мне и суждено разгадать тайну Треугольника?
Тем временем ниже нас появился тонкий слой облачности, точнее, дымки, через которую хорошо просматривался океан. Затем дымка начала повышаться, и мы незаметно вошли в нее. Ни болтанки, ни обледенения не наблюдалось. Выйти из облачности к занять более высокий эшелон нам пока не позволял полетный вес самолета. Но необходимости в этом не возникало, мы летели спокойно.
Через полчаса на экране локатора появились грозовые засветки — ниже нас, тысячах на четырех. Началась болтанка, которая быстро усиливалась. Вскоре колебания стрелки прибора, показывающего перегрузки, стали достигать почти предельных значений.
— Командир, отказал локатор, — встревожено доложил штурман. — И как–то странно отказал, смотри! Левая часть работает, а правая нет!
Действительно, вся левая половина экрана была в грозовых засветках, а правая совершенно чистая. Странно, очень странно. Видно, начали таинственные силы работать, ведь мы в самом центре треугольника… Надо что–то предпринимать! Не ждать же, пока самолет развалится?!
— Проверь предохранители, все целы?
— Все Показания на индикаторе нормальные.
— Тогда вот что — курс на юг Чудес не бывает! Если локатор показывает правильно, то на юге ясная погода. Посмотрим!
Развернулись осторожно, без крена — «блинчиком», как говорят летчики. Курс на юг!
Подошел бортинженер, тоже волнуется.
— Арсентьич, локатор совсем отказал! Картинка пропала!