— Жуткий парень, правда? — сказал Як. — Как и двое других. Я буду рад, когда они наконец уберутся отсюда.
— Кто эти люди? — спросил Андрей.
Он пришел в себя и сейчас пытался сориентироваться в темном помещении. При этом он не без огорчения отметил, что Як говорит о трех золотых рыцарях, хотя Серж одного из них убил. Что-то не сходилось.
— Они состоят на службе у инквизитора, но больше о них никто ничего не знает. Я думаю, что и герцог не знает. — Як указал на дверь в противоположной стене. — Отсюда вам придется идти одному. Но вы не собьетесь с дороги. По лестнице вверх, до последнего этажа. Спальня герцога находится в самом конце коридора. — Он коротко улыбнулся. — Вы легко ее узнаете. Перед дверью стоит вооруженный стражник. Обычно их бывает двое, но сегодня герцог отправил всех свободных солдат искать убийц Доменикуса.
— Как мне пройти мимо него? — спросил Андрей.
Улыбка Яка стала холоднее.
— У него не должно быть времени позвать на помощь, — сказал он. — У других дверей находятся солдаты. Не так много, как обычно, но один солдат слышит крик не хуже, чем пятеро, не правда ли?
— Значит, вы требуете, чтобы я его убил? — спросил Андрей резко. — Одного из ваших людей?
— Одного солдата, — возразил Як, пожав плечами. — Для чего же существуют солдаты, если не для того, чтобы погибать? А если ваша совесть противится, Андрей, посмотрите на все это с такой точки зрения: вы отнимаете жизнь у одного и спасаете такой ценой пятьдесят жизней.
— Что в таком случае мешает мне проделать этот подсчет вместе с вами? — спросил Андрей тихо. — Вам известно, где содержат пленных.
Он положил руку на перевязь меча.
Як цинично улыбнулся:
— Оставьте оружие в покое, Деляну. Вы хотите знать, где содержатся пленные? Я скажу вам. Мы рядом с ними. Тюрьма находится непосредственно у нас под ногами. Вам надо спуститься этажом ниже. Обращайте внимание на смрад и стоны. Там не много стражи. Два-три солдата… Для такого воина, как вы, я думаю, это не препятствие. Но как вы собираетесь незаметно вывести из замка пятьдесят человек, половина из которых к тому же больные или раненые?
Андрей посмотрел на Яка и ничего не ответил. Внезапно он ощутил в себе новую потребность: ему захотелось ударить этого человека — не наказать за что-то, не выпытать у него таким образом нужные сведения, а просто чтобы причинить ему боль.
— Знаете, Як, — сказал он после короткой паузы, во время которой попытался овладеть собою, — я не знаю вашего господина, но уверен, что вы с ним хорошо ладите.
— Лучше, чем вы думаете, Деляну. Если вы доживете до полуночи, мы встретимся в «Одноглазом медведе». Потом у вас будет время вволю обругать меня.
Он указал еще раз на дверь, кивнул Андрею и молча вышел. Дверь за ним захлопнулась, и Андрей оказался в полной темноте. Он был абсолютно уверен, что сейчас услышит звук засова, которым Як запрет его снаружи, но тут же вспомнил, что дверь запирается только изнутри. Если бы этот человек хотел заманить его в ловушку, он уже давно бы это сделал.
Андрей вытянул вперед руку, осторожно сделал несколько мелких шагов и достиг двери, на которую указал ему Як. Она не была заперта. Когда Андрей чуть-чуть приоткрыл ее, то обнаружил мерцающий где-то наверху красный свет. Туда уходила лестница, о которой говорил Як. Она оказалась намного уже, чем предполагал Андрей. По-видимому, это была одна из нескольких лестниц, располагавшихся внутри донжона.
Андрей прислушался. Метровой толщины стены приглушали все внешние звуки, но это вовсе не означало, что внутри все было тихо. Из глубины лестничного проема доносились глухие, трудноразличимые звуки. Он не позволил своей фантазии связывать их с тем, о чем Як несколько минут назад сообщил ему, — это отвлекло бы его от цели.
Быстро, но не бегом Деляну стал подниматься. Сверху тоже доносились звуки, происхождение которых, впрочем, было вполне естественным: доходящий волнами вой ветра в каменных зубцах башни да иногда скрип, производимый старыми балками. Эти звуки не пугали Андрея и были хорошо знакомы ему. В детстве он любил без разрешения бывать в сторожевой башне Борсы, таком же старом и не менее громоздком сооружении.
Поднимаясь наверх, он проходил мимо факелов, распространявших слабый свет и сильно чадящих; между ними находились большие, абсолютно не освещаемые участки, и путь вверх казался бесконечным.