Андрей, не отводя глаз, смотрел на меч. Его сердце бешено билось. Видеть свое оружие в руках врага было для него шоком, справиться с которым удалось не сразу. Тем более что он не знал, к чему клонит герцог.
— Откуда он у вас? — спросил Андрей растерянно.
— Его бывшие хозяева больше не нуждаются в нем, — объяснил Демадьяр, улыбнувшись. — Зачем мертвым оружие?
— Вы их…
— Только не говорите, что испытываете сострадание к этим двум разбойникам, — сказал Демадьяр. — Один с обожженным лицом, второй — профессиональный вор и убийца. Рано или поздно им обоим суждено было болтаться на виселице. Поверьте, вы смело могли пожертвовать ими.
— А Фредерик? — спросил Андрей.
— Мальчик? — Герцог недолго колебался, прежде чем ответить. — Так для него было лучше.
— Вы его… убили?
— Наш друг… — Демадьяр кивком головы указал на Мальтуса, — а также некая разгневанная дама настоятельно требовали его выдачи. Вы можете представить себе, почему, по сравнению с тем, что его ожидало, быстрый укол в сердце был для него милостью. Поверьте мне.
— Вы… убили Фредерика? — едва слышно произнес Андрей. И внезапно у него вырвался крик — с такой силой, что он сам ее испугался: — Убийца! Ненасытное чудовище! Зачем?
Он негодовал, хрипел, пытался разорвать на себе цепи — извергал всю свою боль и ярость, пока силы не изменили ему, и тогда в изнеможении повис на своих оковах.
Герцог покачал головой и посмотрел на него таким взглядом, который мог бы сойти за искреннее сочувствие, не будь Демадьяр тем, кем он был.
— Должно быть, вы очень любили этого мальчика, Деляну, — сказал он. — Поверьте, мне жаль его от души.
Любил ли он Фредерика? О да. И куда сильнее, чем до сих пор думал.
Андрей молча смотрел в землю и изо всех сил боролся со слезами. Его боль была неописуемой. Мальчик был для него всем, что у него еще оставалось, — единственным напоминанием о его семье, последним связующим звеном с предыдущей жизнью. Все это Демадьяр отнял у него не из жестокости или расчета, а по банальной и скверной причине — просто так, не раздумывая, без угрызений совести.
— Я убью тебя, — сказал Андрей тихо, без выражения и так хладнокровно, что удивился собственному голосу. — Пока еще не знаю, когда и как, но обещаю: я убью тебя! Даже если придется вернуться из мира мертвых, чтобы отправить тебя в ад.
Як Демадьяр растерянно смотрел на него. Он попытался засмеяться, но исторгнутый им звук напоминал разве что подобие смеха, который сразу же замер у него на губах.
Мальтус без слов взял у Демадьяра сарацинский меч и прислонил его к балке рядом с Андреем.
— Что за мотовство, — вздохнул Демадьяр. — Но как вы думаете, где же этот…
— Мавр, — подсказал ему голос от двери.
Высокая фигура, закутанная в черное, вошла внутрь. Рост этого человека был не менее двух метров, но он был не широк в плечах, как Мальтус, а строен; лицо его казалось темно-коричневым, почти черным. На незнакомце был тюрбан, тоже черный, и только тяжелые кольца на пальцах и украшенная драгоценными камнями рукоять сабли придавали немного цвета этой фигуре.
Подходя к ним медленным шагом, он продолжил:
— Пират. Язычник. Говорите уверенно, герцог. Все будет правильно.
— Абу Дун. — Мальтус склонил голову, как бы на что-то намекая. — Безукоризненно точен, как всегда.
— Чего не скажешь о вашем компаньоне, — ответил мусульманин, не отводя взгляда от герцога.
У Абу Дуна были странные глаза — ярко-голубые, пронзительные, причем слегка отличающиеся по цвету один от другого.
— Люди уже в пути, — напомнил герцог, но его голос звучал не вполне уверенно. — Не просто через весь город провести пятьдесят мужчин и женщин, чтобы это не бросалось в глаза. Но в условленное время они будут здесь.
— Надеюсь, — сказал Абу Дун. — С приливом мы должны выйти в море. Корабль не может до рассвета оставаться на рейде.
— Они прибудут точно в срок, — заверил его Демадьяр. — Предположительно к тому времени мы завершим торг.
Абу Дун вопросительно посмотрел на Мальтуса, но рыцарь невозмутимо повел плечами:
— Он получит треть оговоренной суммы. Заранее.
— Я еще не видел рабов, — заметил Абу Дун. — А вдруг они не подойдут нам?
— Я прошу вас, друг мой, — возразил Мальтус, — не первый год мы заключаем сделки и еще ни разу не обманули вас. Давайте не торговаться.
— Я иду на большой риск, — добавил Демадьяр. — Разрешить приход мусульманского пиратского корабля в порт Констанцы, да еще в такой момент, когда турки готовят нападение на нас! Уже одно это стоит той суммы, которую назвал Мальтус.