Вспомним рабочие поселки и города старого Донбасса: Юзовка, Горловка, Луганск. Черные силуэты домен и кауперов. Высокие конусы отвалов. Свистки «кукушек» на узкоколейках, вереницы вагонеток с углем и железной рудой. Тысячи людей — забойщики, катали, горновые, механики, машинисты и те, кого звали «чернорабочими». Все те, чей труд приводит в движение грохочущее царство машин и механизмов, заставляет пылать огненное чрево домен.
А рядом с этими индустриальными цитаделями угольно-металлургического Юга — бесчисленные подслеповатые домики, сложенные из глины и камня, грубо сколоченные из старого теса. Рабочий поселок лепился к заводу, как грибковый нарост к стволу дерева. Росший годами, десятилетиями, он все равно казался чем-то временным, наносным, сделанным впопыхах и ненадолго. Ибо он был не более как неизбежный придаток к заводу, и строили его не для того, чтобы люди в нем жили по-человечески, а для того, чтобы, живя в нем, обогащали владельца завода.
А на улицах современного, советского Донбасса — дома в несколько этажей, коттеджи с палисадниками, асфальт и электричество, скверы, парки и дворцы культуры. Тысячи жилых зданий построены за годы советской власти в старой Юзовке, носящей теперь славное имя — Сталино. Уничтожено разделение города на благоустроенную «Английскую колонию» и грязную, нищую «Собачёвку». Вузы, театры, десятки больниц поликлиник и родильных домов, сто километров трамвайных линий. Вокруг новых, социалистических заводов растут новые, социалистические города. Люди работают на себя, на общество, и общество делает жизнь людей лучше, красивее, удобнее.
Деталь городского пейзажа, невозможная при капиталистическом строе, — красное полотнище вдоль заводского здания: «Равняйтесь по коллективу инструментального цеха, досрочно выполнившему план!» А рядом, где-нибудь в заводском сквере или у входа в рабочую столовую, портреты передовиков, героев труда. В стране победившего социализма труд — дело доблести и славы.
Властно вошла культура в быт социалистической страны. В наших городах больше культурных учреждений, чем в городах капиталистических стран. Многие из них там вовсе невозможны: рабочий клуб, Дворец культуры, Дом пионеров. Не было таких учреждений и в городах царской России.
На старом Юзовском заводе в Донбассе только 29 человек имели высшее или среднее образование. В списках завода числилось 13 инженеров; 6 из них были иностранцами. На этом обновленном, перестроенном заводе перед Великой Отечественной войной работало 660 инженеров и техников. Многочисленная интеллигенция выросла в нашей стране — новая, народная, социалистическая.
Раньше: лицей — для дворян, коммерческое училище — для купцов, городское училище — для детей «из низов». К лицею подкатывали на дутых шинах, в городское бежали, завязав книги тесемкой. Да и не долго приходилось бегать: в семье недостаток, надо поступать на работу. Сейчас по всему городу разбросаны школы — все дети обязаны учиться. Школы сразу бросаются в глаза: новые здания, широкие окна, просторный двор, молодые деревца. У нас почти 40 миллионов школьников, а в дореволюционной России их было едва 8 миллионов. В каждом сколько-нибудь крупном городе — вуз, а уж техникум непременно. И принимают туда не по сословиям, которых давно не существует, а по отметкам — по личным способностям.
Раньше целое событие в городе — любительский спектакль в купеческом клубе. Но это не для «простого народа». А сейчас в каждом городе покрупнее — театр с постоянной труппой. Ежедневно яркий свет у подъезда, веселая суета, надпись над кассой: «На сегодня все билеты проданы».
В США постоянная театральная труппа — редкость; их там на всю страну не более двухсот. Полтораста театров было в царской России. А для нас город без театра как будто уже и не вполне город. В Советской стране около тысячи театров.
Раньше: маленькая больница с одним врачом и двумя сиделками да «богоугодное заведение» — кирпичный дом с куполом наверху, как у церкви. Теперь — целая сеть поликлиник, амбулаторий, консультаций, детских садов. Они разместились либо в новых домах, либо в особняках, где жили семьи богачей. И, заняв особняки, сразу взорвали смысл этого слова — прежде «особая» клеточка частной собственности, а сейчас — широкая бесплатная помощь для всех.