ОТПЕЧАТОК СТРАНЫ
Наша Родина необозримо велика, и все-таки ее можно окинуть единым взглядом, можно сразу увидеть всю. На стене висит географическая карта. Подойдем же к ней и всмотримся в нее.
Мысль просвечивает карту — и под нашим мысленным взором за пестрой плоскостью в трехмерном пространстве ложатся равнины, громоздятся хребты. Синие пятнышки разливаются в широкие озера, извилистые нити становятся реками, кружочки вырастают в города, полные жизни. Слышно, как на севере холодные льдины шуршат у бортов корабля, а на юге горячий песок тонкой струйкой стекает с бархана.
Будто ветер с далеких просторов ворвался и ударил в лицо. Вся страна перед нами.
И есть «четвертое измерение» у всего, что нам раскрылось: не широта, не долгота, не отметка над уровнем океана, а годы человеческих усилий. Реки взнузданы, дороги исхожены, равнины распаханы. Бревно к бревну — срублены села, кирпич к кирпичу — возведены города. Толща земли пробита стальными сверлами, из глубин хлынул поток минералов. Металл и бетон вторглись в спокойствие природного ландшафта вышками шахт, корпусами заводов, железным кружевом мостов. Поезда загрохотали на рельсах, тяжелые самолеты оторвались от земли.
Человек преображает земную поверхность смелее и быстрее, чем игра горообразующих сил, работа текучих вод или смена климатов. Он роет, бурит, насыпает, строит, строит. Лик земли вбирает все новые и новые черты, условностью знаков и красок передает их географической карте — и карта своим языком повествует нам о деянии народа.
Карта отзывчива, как светочувствительная пластинка. Она запечатлевает бег времени, рождение городов, перемены в жизни государств.
Ступенями революций разделяются на исторической лестнице способы производства. При каждом из них по-своему складывается размещение хозяйства. Общественные эпохи отличаются друг от друга наряду с прочим и силуэтами на карте.
Символикой знаков и расцветки, своеобразием рисунка карта ловит жизнь. И рассказывает нам не только о городах и дорогах, о нивах и шахтах, но также о тех, кто все это создал. Она говорит о деятельности людей, об отношении человека к человеку.
Карта отмечает и падение и рост. Она может и возмущать и увлекать. Она умеет и обличать и возвеличивать.
История чертит на карте свой путь — и карта выступает перед нами живым свидетелем, умным собеседником, честным судьей.
В тысяча девятьсот семнадцатом году человечество вступило на самый крутой, самый высокий перевал своей истории. Молния озарила земной шар — в России грянул Октябрь. На карте мира вспыхнула красная черта — это граница советской земли засверкала как грань двух эпох, как рубеж между прошлым и будущим.
Черта легла на карту, подводя итог борьбы: на земном шаре возник новый мир — мир социализма. Государство, в котором власть — у людей труда. Страна, где нет и никогда не будет порабощения человека человеком.
В пределах красной черты на пространстве от черноморских вод до скал Чукотки, от лесов Карелии до сопок Приморья стала расти и крепнуть великая Советская держава.
Не раз враги пытались стереть с мировой карты эту красную линию — границу Советской страны. Но всякий раз наш народ, сильный своей сплоченностью вокруг Коммунистической партии, своей любовью к Родине, разбивал и отбрасывал захватчиков. Он победил в тяжелых битвах и высоко поднял торжествующую славу первого социалистического государства на земле. Твердо нанесена на карту мира красная черта — от Печенги до Калининграда, от Калининграда до Измаила, от Измаила до Курильской гряды.
Это не только граница величайшей из стран мира, — это линия, через которую не переступают извне бесправие, произвол, угнетение. Мы не знаем рабства и нищеты, власти денег, разжигания войн — всего того, что несет капитализм. В нашей стране и в странах народной демократии — строй справедливости и разума, радость мирного труда, каждодневное улучшение жизни.
Таков смысл красной линии на карте. И этот смысл одинаково ясен и неопровержим, где бы карта мира ни висела — в классах советской школы или в кабинетах Пентагона.
ДВЕ КАРТЫ
Печать неравномерности лежит на карте старого, капиталистического мира. Там, где человек работает на человека, одни области и страны вырастают и богатеют за счет разорения других. У фабрикантов Манчестера драгоценностями заполнены сейфы, а египетскому феллаху, который выращивает для Манчестера хлопок, едва хватает средств, чтобы купить ткань для рубахи. В Нью-Йорке выросли небоскребы, а у негров в Луизиане нет сил внести плату за житье в соломенной хижине. Где-нибудь в Пенсильвании или Руре завод примыкает к заводу, а на бескрайних пространствах внутри африканского материка вся индустрия ограничивается ручным жерновом для перетирания зерен. Мощь «передовых» государств держится на порабощении и ограблении колониальных народов. Это отражается на экономической карте: в одних местах она перегружена, в других — пуста.