Уже почти заснув, он вспомнил, что не выкинул пустую упаковку от сыра. Теперь его будет донимать запах разлагающихся остатков. Впрочем, нет, при такой усталости никакой "Наполеон" не помешает уснуть.
Наполеон!
Сонливость вдруг слетела. Клод открыл глаза и уставился в темный потолок, с бледно-оранжевым овалом от света уличного фонаря.
Наполеон!
Человек, создавший великую империю практически из ничего! Вот с кого следовало брать пример. Правда, он не сумел эту империю удержать. Но Клод располагал оружием, чья мощь намного превосходила даже военный гений маленького капрала. И он понимал теперь, что должен ставить перед собой не менее грандиозные цели, чем те, что ставил его знаменитый корсиканский предшественник.
Не случайно ведь судьба дала именно Клоду в руки магическое средство, превращающее человеческий мозг в ловушку, в которую можно было поймать само время.
По телу пробежала дрожь. Клод глубоко вздохнул. Усталость снова навалилась на него непереносимым грузом. Поспать, затем - принять контрастный душ, чтобы быстро прийти в себя, выпить двойную порцию кофе, собрать все самое необходимое и - немедленно за дело. До наступления утра необходимо заехать в лабораторию, а затем исчезнуть. Из лаборатории, из Парижа, из Франции. Может быть, даже из Европы.
Впрочем, нет, непонятно, как провести препарат через таможенный досмотр. С этим могут возникнуть трудности. Значит, придется затаиться в провинции, во французской глубинке.
Он уже знал, где именно.
Перед мысленным взором засыпающего Клода Дежардена проходили бесчисленные полки. Он был их возлюбленным Императором. Слух заполнился цоканьем лошадей, громкими выкриками богатырей-гренадеров, однообразно торжественной барабанной дробью. Мимо следовали гусары и драгуны, уланы с их пиками, низкорослые бесстрашные вольтижеры. Великая армия Империи, перед которой распахивались врата европейских столиц.
Проснулся Клод еще до того, как прозвенел будильник. Сразу вскочил, бросился в душ. Затем лихорадочно собирался, бросая в чемодан все самое необходимое. Клял себя за то, что несколько часов назад, высадив Валери, приехал сюда, вместо того, чтобы первым делом отправиться в лабораторию и забрать оттуда "Орбиту" и все относящиеся к ее производству записи.
Впрочем, что толку ругать себя: в том состоянии предельного истощения, в котором Клод пребывал несколько часов назад, он все равно не был в состоянии мыслить четко и ясно. Еще хорошо, что не попал в какую-нибудь дурацкую автокатастрофу. Усталость была не только физическая, но и эмоциональная. Очень уж измотали Клода различные витки яви, в которых он сводил счеты с бывшей подружкой. Короткий сон не мог полностью восстановить его, но какой-то отдых он все же принес.
Уже на пути в Нейи, вцепившись в руль и неотрывно глядя на дорогу, Клод почувствовал неприятную испарину, вызванную новой мыслью. Да, усталость отбила ему мозги, если он сразу не сообразил то, что пришло ему сейчас в голову!
Какой был смысл в том, чтобы забрать "Орбиту" и записи, если технология ее изготовления все равно оставалась в голове Жерара? Тот запросто мог снова синтезировать в своей лаборатории волшебный препарат.
Избежать этого можно было только одним способом. Отвратительным, даже ужасным, но неизбежным. Если "Орбиту" научатся синтезировать более, чем один человек, все равно вспыхнет непримиримая, смертельная борьба. Не имея ничего против Жерара Лефевра и даже по-своему симпатизируя ему, Клод Дежарден был обязан устранить его.
Самое лучшее - добавить стрихнин в кофе. Значит, планы придется немного изменить. Надо будет не просто посетить лабораторию с коротким визитом, а затем пуститься в бега, а сначала дождаться того часа, когда придет босс. И надеяться, что не заявятся клиенты. Впрочем, они редко приходили в самом начале рабочего дня.
Стрихнина понадобится изрядное количество. Но ведь Клод мчался сейчас не куда попало, а в химическую лабораторию.
Постепенно до Клода доходило осознание того, сколь рискованное решение он только что принял. Если его схватят, то уже будут обвинять в чем-то посерьезнее, нежели похищение препарата. Однако выбора не было. Если он не предпримет попытку заполучить "Орбиту", то это сделает кто-нибудь другой. В данном случае награда за риск была слишком высокой, чтобы ею пренебречь. К тому же само наличие у Клода препарата, дающего власть над временем, было немалым преимуществом, с которым полиции никогда еще не приходилось прежде иметь дело.
Часы на приборной доске показывали 3 часа 20 минут утра.
***
Среди ночи Жерара разбудил звонок Арнольда.
- Ты знаешь, который час?! - произнес Жерар, с трудом шевеля языком.
- Извини! Надеюсь, я не разбудил еще кого-нибудь.
- Мог бы, но сегодня я один, - стряхнув навеянную сном пелену скованности, Жерар вспомнил свой удачный опыт с "Орбитой", отчего сразу взбодрился и пришел в отличное расположение духа.
- Не могу заснуть, - признался Арнольд. - Думал, что в свете последних событий тебе тоже не до сна.
- Мне сначала казалось, что теперь я не скоро смогу заснуть, но, как выяснилось, я ошибался, - Жерар сказал эти слова так, словно в чем-то провинился.
И тут Арнольд с несвойственной ему горячностью заговорил о причине своего звонка. Он утверждал, что клятвы, не позволяющие ему поделиться тайной об "Орбите" с женой и детьми, неоправданны и несправедливы.
- Не разрешая мне рассказать им об этом, ты фактически обрекаешь их на смерть!
Жерар был поражен последним заявлением. Наступила его очередь заподозрить, что брат лишился рассудка. Однако вскоре он понял, к чему клонит Арнольд.
- Вспомни, что говорится в нашей рукописи, - в голосе младшего брата звучала неподдельная обида. - Орбинавтическое воздействие на реальность перестраивает тело орбинавта, тем самым делая его неподверженным старости. Лишая Николь, Жака, Пьера и Шарлот доступа к этому дару, ты приговариваешь их к старости и смерти в то время, как ты сам и твой ассистент будете жить вечно!
- Стоп, стоп, погоди! - запротестовал Жерар. - Мы пока не знаем, дает ли "Орбита" вечную юность, подобно природному дару! Разумеется, если окажется, что дает, то мы непременно вернемся к этому вопросу. Обещаю!
- А сама по себе возможность исправить уже содеянное, даже без вечной юности, это разве мало?! - не успокаивался Арнольд. - Почему посторонний, чужой человек имеет право на такую возможность, а твои собственные племянники - нет?
- Ты несправедлив! - Жерару было странно находиться в непривычной роли той стороны в братских размолвках, которая взывает к здравому смыслу собеседника. - Необходимость хранить тайну никак не направлена против твоих детей. Просто представь себе, что будет, если каждый посвященный поделится тайной с тремя-четырьмя другими людьми. Ты же математик! Не мне тебе говорить, что такое геометрическая прогрессия! Что же до Клода, то поверь мне, братец, без него я никогда не смог бы синтезировать препарат. Не мог же он работать над созданием "Орбиты", ничего о ней не зная!
- Значит, без него ты бы не справился, а без меня вполне обошелся бы?! - взорвался Арнольд. - Не я ли расшифровал тот фрагмент, над которым бились наши предки и который подсказал тебе идею искать способ химического воздействия на мозг? Не я ли дал тебе денег на лабораторию?!
- Конечно, Арнольд, ты совершенно прав! - Жерар не знал, как успокоить разошедшегося младшего брата. - Без тебя ничего бы этого не было. Бедняга Жан-Батист полтора столетия назад продал бы душу сатане, чтобы иметь рядом с собой криптографа с твоими знаниями и мозгами. Но ведь ты знаешь тайну! И о существовании дара, и о создании "Орбиты". От тебя-то у меня как раз нет никаких секретов. Тебе не на что жаловаться!
На это Арнольд ответил, что так просто Жерар от него не отделается.
- Я имею право не только на обладание знанием, - настаивал он, - но и на передачу его своим потомкам. Или хотя бы одному из них. И почему, кстати говоря, ты так уверен, что Клод не нарушит своей клятвы и не проболтается кому-нибудь? Да и можешь ли ты знать наверняка, что он не злоупотребит той властью над временем и событиями - а, значит, и над людьми, - которую дает препарат?!