Сестра снимает с руки часы, сверив с настенными, заводит их, кладет в корзину циферблатом вверх и берет из корзины папку.
— Итак. Будем начинать собрание?
Обводит взглядом присутствующих — не вздумается ли еще кому-нибудь прервать ее — уверенная улыбка на лице, которое торжественно вращается над воротником, но никто не смотрит ей в глаза, все заняты поиском у себя заусениц. Кроме Макмерфи. Он выбрал кресло в углу, раскинулся в нем, как в своем собственном, и наблюдает за каждым ее движением. На его рыжей голове все та же шапочка, будто он гонщик-мотоциклист. На коленях — колода карт, которую он снимает одной рукой, а затем громким хлопком в полной тишине складывает. Бегающий взгляд медсестры на секунду задерживается на нем. Все утро он играл в покер, и, хоть игра шла не на деньги, она подозревает, что он не из тех, кто удовлетворится существующим в отделении правилом ставить только на спички. Колода с шелестом вновь распадается, соединяется и вдруг исчезает в одной из его больших ладоней.
Сестра бросает взгляд на часы, достает листок из папки, изучает его, кладет обратно, берет вахтенный журнал. У стены закашлялся Эллис; она ждет, пока он перестанет.
— Итак, продолжим. На собрании в пятницу… речь шла о мистере Хардинге и его трудностях… с молодой женой. Он сообщил нам, что Господь Бог наделил его жену чрезвычайно большой грудью и это его беспокоило, так как многие мужчины обращали на нее внимание. — Сестра листает журнал, открывая его в местах, где торчат маленькие закладки. — Согласно записям различных пациентов нам стало известно, что мистер Хардинг часто говорил, что «она дает прекрасный повод этим ублюдкам, чтобы пялиться». От него также слышали, что он сам мог давать ей основание искать сексуального удовлетворения на стороне. Цитирую: «Моя ласковая, но необразованная жена считает, что слова и жесты, от которых не отдает грубой силой и жестокостью, свидетельствуют о хлипкой интеллигентности».
Дальше Сестра читает про себя, затем и вовсе закрывает журнал.
— Он также заявлял, что огромная грудь его жены иногда вызывает у него чувство неполноценности. Итак, желает ли кто-нибудь коснуться этого предмета?
Хардинг закрывает глаза, все молчат. Макмерфи оглядывается на других, ожидая, ответит ли кто-нибудь сестре, потом поднимает руку и щелкает пальцами, как школьник на уроке. Сестра кивает ему.
— Да, мистер… э-э… Макмерри.
— Коснуться чего?
— Что? Коснуться?
— Как я понимаю, вы спрашиваете, не хотел ли кто-нибудь коснуться…
—. Коснуться темы, мистер Макмерри, проблемы мистера Хардинга с его женой.
— A-а. Я думал коснуться… еще кое-чего.
— Итак, что бы вы…
И вдруг замолкает, растерявшись на сотую долю секунды. Кое-кто из острых прячет ухмылку, Макмерфи потягивается, зевает и подмигивает Хардингу. Но сестра с прежним самообладанием опускает вахтенный журнал в корзину, извлекает другую папку и начинает читать:
— Макмерри Рэндл Патрик. Переведен властями штата из пендлтонской исправительной фермы для постановки диагноза и возможного лечения. Тридцать пять лет. Женат не был. Крест «За боевое отличие» в Корее — возглавил побег из лагеря военнопленных. Изгнан со службы за недостойное поведение — неповиновение. Дальше… ряд уличных стычек, драки в барах, неоднократные аресты за нарушение порядка, нахождение в пьяном виде, оскорбление действием, неоднократное участие в азартных играх и изнасилование…
— Что? Изнасилование? — встрепенулся доктор.
— …изнасилование девочки…
— Ха! Им не удалось пришить мне это дело! — восклицает Макмерфи, обращаясь к доктору. — Малышка не захотела давать показания.
— …девочки пятнадцати лет…
— Сказала, что ей семнадцать, док, и очень хотела.
— Судебная экспертиза и осмотр подтвердили факт сношения, неоднократного проникновения, как записано в протоколе…
— Так хотела, что я, честно говоря, начал было наглухо зашивать свои брюки.
— Отказ от дачи показаний, несмотря на результаты экспертизы. Похоже на запугивание. Сразу после суда подсудимый уехал из города.
— Еще бы! Я вынужден был уехать. Док, вы только послушайте, — он наклоняется, упираясь локтем в колено, и, понизив голос, через всю комнату обращается к доктору: — К тому времени когда ей стукнуло бы законные шестнадцать, эта резвая малышка успела бы меня сжечь и размочалить. Докатилась до того, что подножкой валила меня на пол.
Сестра закрывает папку и протягивает доктору.
— Это наш новый поступивший, доктор Спайви, — говорит так, будто в эту желтую бумагу вложила человека и теперь передает его для осмотра. — Я собиралась чуть позже ознакомить вас с его личным делом, но, так как, по-видимому, он все же пытается проявить свой характер, мы можем покончить с этим делом прямо сейчас.