Археолог воспитывал специалиста. И чем чаще специалистам приходилось отрываться от собственных научных проблем, тем чаще они обнаруживали, что материал для их решения находится в руках археолога. Да и наука в целом не стояла на месте. И чем бы ни занимались ее отрасли, неизменно — как это и предсказывал В. И. Вернадский — они сходились на том, что исследуют одну и ту же биосферу. Ее настоящее. Ее будущее.
И всякий раз оказывалось, что настоящее можно только наблюдать, будущее — стараться предугадать, а действительно анализировать можно только прошлое, которое дает понимание и настоящего и будущего.
Путь к прошлому лежал через человека.
Это кажется парадоксальным, не правда ли? Казалось бы, какое дело биологу или зоологу, изучающему животный мир Земли или возникновение современных видов животных, до остатков древних поселений? Если бы дело касалось домашних животных, это было бы понятно, поскольку своим возникновением и существованием они обязаны человеку. Но где еще может зоолог найти материал для своих исследований? Только в культурном слое. Обгоревшая, вываренная, отшлифованная кость хранится при благоприятных условиях много дольше, чем кость павшего или загрызенного животного. Человек был всеяден. Он приносил в свой «дом» все, что мог убить, поймать, изловить. На множестве поселений, относящихся к одному времени, перед зоологом открывается исчерпывающий материал по этому периоду, который — опять-таки благодаря человеку — может быть предельно точно датирован.
Ботаник и климатолог находятся в таком же положении. Да, они могут воспользоваться пыльцевыми спектрами слоев торфяника, но чтобы найти пыльцу, семена злаков и сорняков, косточки съедобных плодов, выяснить климатические условия узкого отрезка времени, они должны обратиться к помощи археолога, к слоям поселений, где все эти материалы представлены достаточно полно. Большое количество одновременных и однотипных археологических памятников позволит им избежать ошибок, а расположение этих памятников в самых различных географических условиях позволит им представить общую картину растительности и животного мира Земли для данной эпохи.
Биологи и геофизики совместными усилиями могли обнаружить в биосфере ритмичность, управляющую жизнедеятельностью организмов. Но длительные, много больше протяженности человеческой жизни ритмы были открыты исключительно благодаря археологическому материалу, и человек, хрупкий, недолговечный, подверженный превратностям судьбы, стал в этом случае воистину «мерою» веков и тысячелетий.
На память приходят многие примеры археологических исследований, всякий раз оборачивающиеся подобным «выходом» в прошлое биосферы. Классические тому образцы всем известны.
Это открытие многокрасочных наскальных фресок в Сахаре, повлекшие за собой серию археологических исследований, что привело к решению ряда загадок Африканского континента.
Хорошо известна роль археологических исследований в деле преобразования пустынь Средней Азии, в расширении площади орошаемых земель и «зеленого наступления» на барханы.
Не менее важными для изучения ритмов биосферы оказались исследования Великой китайской стены, долгое время служившей загадкой для историков и географов.
Великая стена протяженностью около 4000 километров была построена в IV–III веках до нашей эры. Но вскоре, уже через два столетия, как свидетельствуют древние летописи, отдельные ее участки были заброшены и вместо них построены другие. В чем дело? Оказалось, что в каждом таком случае строители стены пытались сочетать искусственные укрепления с естественными, в первую очередь с болотами и озерами, включив их в систему обороны и, таким образом, сэкономив время и строительный материал. Как мы теперь знаем, начало второй половины I тысячелетия до нашей эры, когда развернулось строительство, приходится на фазу повышенной увлажненности и начало фазы иссушения. Вот почему, по мере того как стена строилась (все строительство заняло не одну сотню лет), болота высыхали, а озера сокращались, пока кое-где не исчезли совсем. На таких участках готовую линию стены пришлось оставить и заново возводить ее на других рубежах, уже не пытаясь сэкономить строительный материал за счет природы.
Самое любопытное, что эти пересохшие в древности водоемы в прошлом веке оказались столь же велики, как и в момент строительства!
Впрочем, зачем ходить так далеко за примерами?