Максимальная подвижка последнего оледенения проложила как бы демаркационную линию между водоемами двух указанных типов. Различие между ними по биомассе, а соответственно по их продуктивности для охотников неолита оказывалось столь ощутимым, что ленинградский археолог А. М. Микляев, с которым мы когда-то вместе начинали размышлять над экологическими вопросами прошлого, смог предсказать довольно точно движение людей, владевших янтарными украшениями, из Восточной Прибалтики на восток и северо-восток, руководствуясь только положением конечных морен валдайского оледенения.
Для своих поселений эти люди выбирали озера, сохранявшие непосредственную связь с древними водоемами. В геологии они вряд ли разбирались. Но о том, где следует ловить рыбу, а где бесполезно, где надо ставить ловушки, а где гуляет одна мелюзга, знали, думаю, неплохо, наблюдая цвет воды, конфигурацию дна, структуру береговой полосы, характер прибрежной растительности и многое другое, что остается нам узнавать лишь на собственном опыте.
Такой вывод подтверждается археологической картой северной и центральной части Восточной Европы, где густота археологических памятников на территории последнего оледенения резко падает по сравнению с периферией. Но — странное дело! — дальше на север, в Карелии, по берегам Белого моря, насыщенность мест поселений снова резко возрастает. Получалось, что именно в зоне наиболее олиготрофных, малокормных водоемов человек находил для себя больше пищи, чем в южных.
Почему?
Человек — охотник и рыболов — ни теперь, ни в прошлом не мог позволить себе жить только сегодняшним днем. Добыча по возможности съедалась не вся сразу. Какую-то ее долю в копченом, вяленом, сушеном, соленом и прочем видах требовалось откладывать про запас: на длительный переход, на зиму, на голодный период. Для этого годилась лишь та рыба, у которой было высококалорийное, жирное мясо.
Такими качествами обладают рыбы только двух отрядов: осетровые, обитавшие во всех реках Каспийского бассейна, и лососевые, распространенные на севере в реках и олиготрофных водоемах с холодной и чистой водой.
Как можно видеть, возможности продуктивного рыболовства ограничивались географическими условиями. Семгу, кумжу, королевского лосося летом и осенью могли заготавливать только обитатели северных, отчасти балтийских побережий. Гарантированный вылов осетровых рыб — белуги, севрюги, осетра, стерляди — оказывался возможен лишь на южных реках степной и лесостепной зоны, к тому же он требовал значительных рыболовных сооружений или коллективной охоты. Те и другие рыбы обладают необходимыми для заготовок качествами: они достаточно велики, хорошо сохраняются при обработке огнем, дымом, солью и другими естественными консервантами и — вкусны. В результате оказывается, что вся лесная зона Восточной Европы лежит как бы между двумя этими областями высокопродуктивного рыболовства, способного создавать долговременные сезонные запасы рыбных продуктов. Наоборот, лесные водоемы поставляли человеку в течение весенне-летнего периода рыбу значительно более низкого качества, годную разве что для сиюминутного использования в печеном, вареном и горячекопченом виде.
Низкая калорийность пресноводных рыб, их непригодность для сколько-нибудь долговременного хранения с неизбежностью отводили рыболовству лесной зоны положение второстепенного, подсобного промысла, ограниченного использованием ловушек и охоты во время нереста.
Даже знаменитый «сущик» — сушеная рыба, которую заготавливали на зиму крестьяне северорусских губерний, — для своего приготовления требует добротной русской печи. Сюда идет почти любая рыба: окунь, плотва, подлещик, подъязок, уклея, щурята. Вычищенная, вытертая рыба укладывается в жарко протопленную русскую печь на противнях, выложенных соломой, и томится достаточно долго, чтобы, потеряв остатки влаги, противостоять гнили и личинкам мух. Подобные «сушильные цеха» в хозяйстве лесных охотников вряд ли были, а копчение в дыму в условиях леса предохраняло рыбу лишь на короткое время.
Вот и выходит, что здесь, в лесах, рыболовство оказывалось подспорьем, было не главным, а вспомогательным способом добычи пищи. Главным же условием существования человека был сам лес с его многочисленными обитателями.
Лес, без сомнения, является одной из самых удивительных систем на Земле. Лес не просто группа деревьев, не только сообщество различных видов растений, — это своего рода организм высшей структуры, включающий в себя множество других организмов, сообществ и видов. Лес — это деревья, почва, подземные и наземные обитатели: звери, птицы, насекомые, живущие за счет растений, зверей и птиц.