В «Обществе поэтов» с большим успехом состоялся доклад Т. Г. Шенфельд «О Манон Леско и ее авторе». В докладе много новых любопытных данных об аббате Прево и новое оригинальное освещение вечно женственного образа героини. После доклада прочитано стихотворение М. Кузмина «Манон Леско» и произведение талантливого юного поэта Рюрика Иванова <sic>[44].
Счастливым оказалось для Шенфельд-Краснопольской знакомство с писательницей Е. Нагродской, автором прославленного любовно-эротического «бестселлера» Гнев Диониса (1910). Т. Г. становится постоянной посетительницей «салона» Нагродской, сближается с Кузминым[45] и Юркуном, среди ее знакомых — И. Северянин, Г. Адамович, Ю. Слезкин, Г. Иванов. Судя по всему, именно Краснопольскую, как предполагал Р. Тименчик, «вывел» Иванов как «писательницу К.» в мемуарном очерке О Кузмине, поэтессе-хирурге и страдальцах за народ:
Часов с трех дня на Мойке начинался съезд, К пяти «салон гудел веселым ульем». Хозяйка, превозмогая свою простодушную натуру, толкует о «красе порока». Другая, менее известная писательница К., в огромной шляпе, перебивая ее, лепечет о некромантии[46].
В третьей книге альманахов Петроградские вечера (1914), редактировавшихся и издававшихся Е. Нагродской под маркой М. И. Семенова, появляется «современный роман» Т. Краснопольской Над любовью. Это наиболее известное и нередко упоминаемое в литературоведческих трудах, однако до появления настоящей книги никогда не переиздававшееся произведение Краснопольской. Роман (краткость оправдала бы подзаголовок «повесть») называют «романом о петербургской богеме» или о «Бродячей собаке». Ни то, ни другое не соответствует истине: здесь изображена скорее demi-bohème, хотя в кабаре «Заблудшая овца» легко опознается «Бродячая собака», частой гостьей которой была Краснопольская-Шенфельд; прозрачно «зашифрованы» Нагродская, гастролировавший в России вождь итальянского футуризма Ф. Т. Маринетти, В. Маяковский и др. К слову, Краснопольская присутствовала в «Собаке» на знаменитом «Вечере пяти» 5 февраля 1915 г. и была глубоко потрясена достопамятным «эпатэ» Маяковского[47].
Как свидетельствовал в записанных в 1939 г. устных воспоминаниях создатель «Бродячей собаки» Б. Пронин, Маяковский вышел и прочитал «Вам!». Это имело действие грома, получились даже обмороки. Была такая Танька Шенфельд, она что-то делала в «Сатириконе», ее это так ошарашило, что она была в полуобмороке, полуистерике, ее это шокировало больше всех[48].
В 1914 г. «Татьяна» постоянно и с растущей враждебностью упоминается в дневниках Кузмина. Нагродская и Краснопольская критически относились к увлечению Кузмина Ю. Юркуном, но дело было не только в этом: с обеих сторон, вероятно, примешивались и ревность, и оскорбленное самолюбие.
22 января 1914 г. Кузмин записывает:
Мне всегда неприятна влюбленность Юрочки в Адам<овича> и, конечно, в сущности, в Татьяну, которую он в «Собаке» при всех тискает[49].
Очевидно, между Юркуном и Шенфельд имело место не просто «тисканье» или флирт, а полноценный роман, так как позднее Кузмин упоминал ее в одном ряду с «Надиной» Ауслендер (т. е. женой С. Ауслендера, актрисой Н. Зборовской), в чьем романе с Юркуном был абсолютно уверен[50].
13 апреля 1914 г. Шенфельд председательствовала в прениях после доклада Кузмина о современной русской прозе в «Бродячей собаке»[51]; чуть позже Кузмин записывает: «Читала Татьяна. Не так плохо, как можно было предполагать»[52]. Но постепенно Краснопольская-Шенфельд начинает изображаться в дневниках не иначе как злостная интриганка:
Юрочка передавал всякие гадости, ходящие о «Петроградских> Вечерах» через Татьяну, отчасти и через других. И о мне, и о нем (13 сентября).
«К<окоша> Кузн<ецов> сообщил, что Татьяна дьяволит и в «Лукоморье». Справлялась, кто бывает по средам, и как дело дошло до Юроч<ки>, выразилась так: «Ах, и здесь этот паршивый мальчишка!? Из-за него мы закрываем "Петербургские вечера"». Я не выдерживаю, звоню по телефону, изливаюсь Евд<окии> Аполлоновне Нагродской>, причем ее же называю мерзавкой (5 октября).
47
См. Парнис А. Е., Тименчик Р. Д. Программы «Бродячей собаки» // Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник 1983. Л., 1985. С. 240–241.
50
Ср. в воспоминаниях О. Гильдебрандт-Арбениной: «Кузмин (потом я узнала) уговаривал Юру: “Что вы делаете!!” Он жалел меня. “Она хорошая молодая девушка. Это вам не Надина Ауслендер, не Татьяна Шенфельдт”» (Гильдебрандт-Арбенина О. Девочка, катящая серсо…: Мемуарные записи. Дневники. М., 2007. С. 143); см. также: Кузмин М. Дневник 1934 года. СПб., 1998. С. 55–56.
51
См. Кузмин М. Как я читал доклад в «Бродячей собаке» // Синий журнал. 1914. № 18. С. 6.