— Мы не скрываем правду. Результаты пока не столь грандиозны, как нам бы хотелось. Но мы стоим на правильном пути. Перед нами ясные перспективы.
Детище валикоты показывали теперь и иностранным гостям наряду с другими достопримечательностями города: батиковой фабрикой, развалинами древнего шиваитского храма. На днях представился случай показать выставку одному западноевропейскому журналисту. Это был вполне благонадежный человек из вполне благонадежной страны, корреспондент крупной газеты, на которую часто ссылалась правая индонезийская печать.
Как только европеец появился в городе, заработала сложная машина специальных служб и ведомств. На следующее утро начальник безопасности доложил мэру, что корреспондент нанес протокольные визиты вежливости в гражданскую и военную информационные службы и корректно, но твердо отклонил предложенные услуги. Он хотел бы сам ознакомиться с древними памятниками в окрестностях города, побеседовать с руководителями местных партийных организаций. Европеец остановился во второразрядном отеле «Сарасвати» без кондиционеров — вероятно, скуповат. Вечером он пил пиво в баре отеля в компании голландца, протестантского пастора. А потом оба бродили по антикварным лавкам и спрашивали старинные крисы.
— Полагаю, что гость не опасен. Пусть себе смотрит памятники и покупает крисы, — сказал валикота, выслушав доклад.
— Я тоже так думаю, мас. Но для верности мы ним присмотрим. Он намерен также побывать в деревнях и ознакомиться с аграрной проблемой, а также собрать статистические данные о доходах и жизненном уровне городских ремесленников.
— Присмотрите, — согласился валикота. — Черт бы побрал этих корреспондентов. Вечно суют нос, куда не следует.
В день отъезда иностранный журналист был принят мэром города. Валикота был приятно польщен, когда гость приветствовал его на сносном индонезийском языке и поблагодарил за предоставленную возможность ознакомиться с городом и его окрестностями.
— Как вы находите наш город? — спросил мэр протягивая гостю резную шкатулку с яванскими сигарами. Гость взял сигару и, затягиваясь, ответил с откровенной бесцеремонностью:
— Знаете ли, бапак, в вашем городе со мной приключился такой анекдотичный случай. Прошу администратора отеля достать для меня чернил. Из-за моего неважного индонезийского произношения администратор не совсем точно меня понял и вместо чернил привел ко мне в номер уличную девицу. Ха-ха-ха… Слово «тинта», т. е. чернила, звучит по-индонезийски почти как «чинта» — любовь. Этот услужливый парень даже огорчился, когда я объяснил ему, что мне нужно, и выпроводил его вместе с девицей. Хорошее начало для газетного очерка, не правда ли?
— Все это очень печально, — сказал, вздохнув, валикота. — Мы всеми силами боремся с нищенством, бродяжничеством, проституцией. Может быть, если вы приедете в наш город через десяток лет, вам не предложат гулящую девку.
Последнюю фразу валикота произнес с наигранным оптимизмом. Он ожидал теперь новых подвохов. Этот, западноевропейский писака вовсе не был так прост.
— Вот и расскажите, бапак, как вы намерены покончить со всеми вашими социальными бедами. Это мне очень интересно.
— Что ж, извольте. Мы наметили четкий и определенный путь, — с достоинством ответил валикота и увел гостя в соседнюю комнату, где размещалась выставка. Он мог бы и сам прочитать лекцию на эту тему, но решил, что это была бы слишком большая честь для какого-то самоуверенного газетчика. Пусть лекцию читает молодой помощник. Валикота остался лишь в качестве слушателя, чтобы посмотреть, какое впечатление произведет на гостя задуманное им мероприятие. К мэру присоединился весь его штаб в лице помощников, начальников служб и отделов. Был позван фоторепортер из местной газеты. Гость внимательно слушал лектора, не перебивая, и даже что-то записывал в блокнот.
— У вас есть вопросы, туан? — обратился мэр к корреспонденту, когда молодой человек закончил рассказ.
— Какие же могут быть вопросы, бапак? Я прослушал отличную лекцию. План интересный — осушение джунглей, красивые поселки. Но я не вижу здесь конкретных цифр, которые бы показывали реальность выполнения плана в ближайшие годы и десятилетия.
Чиновник информационной службы растерянно водил указкой по схемам, отыскивая спасительные цифры, как ученик у доски, не выучивший урок.
— Не утруждайте себя, — остановил его гость. — Все необходимые цифры у меня есть. Перед самой поездкой я детально изучил ваш пятилетний план экономического развития и просил компетентных индонезийских экономистов дать ему оценку. Некоторые из них убеждали меня в том, что самое ценное в плане — это его реальность. Его составители не стремились якобы удивить мир грандиозным размахом, не задавались целью ломать исторически сложившуюся традиционную структуру экономики, а планировали необходимый минимум.
— Совершенно верно, — согласился валикота. Сохраняется аграрно-сырьевой характер нашей экономики. Предпочтительное развитие сельского хозяйства, повышение его продуктивности, восстановление разрушенных временем и стихийными бедствиями ирригационных сооружений.
— Ваши экономисты выражают опасения относительно реальности плана. Вы слишком полагаетесь на иностранную помощь. Что будет с вашим планом, если страны-кредиторы не проявят той щедрости, на которую вы рассчитываете, и не дадут новых кредитов. Ведь всякий кредитор когда-нибудь захочет не только давать взаймы, но и получать долги обратно. Разик не так? Ваши долги уже сейчас составляют…
Журналист любил точность и стал листать блокнот.
— Два с небольшим миллиарда долларов, — сказал валикота.
— Два с половиной, как писала недавно газете Национальной партии «Сулух Мархаен», — уточнил корреспондент, — Но допустим, план будет выполни целиком. Какой необходимый минимум мероприятий предусматривает он для решения сложных и болезненных социальных проблем?
— Большой раздел плана посвящен трансмиграции, — перебил валикота.
— За все пятилетие намечено переселить 125 тысяч семей, или примерно 620 тысяч человек. Население же вашей страны за пятилетие возрастет на 15–18 миллионов. Это значит, что проблемы занятости населения, продовольственного снабжения, аграрная станут еще острее. Вы согласны?
— У вас, как видно, цифры и факты припасены на все случаи жизни, — грустно польстил гостю валикота.
— Цифры и факты убеждают меня, что трансмиграция в ваших условиях — дело хотя и полезное, но дорогостоящее. Она не может решить ваши социальные проблемы. Очевидно, ее нужно сочетать с индустриализацией, аграрной реформой, жестким режимом экономии. Армию вы, наверное, не сократите. Не станет же ваш «новый порядок» рубить сук, на котором он сидит. Да и с аграрной реформой у вас что-то не клеиттся.
— Вы рассуждаете так, как у нас рассуждали коммунисты.
— Значит, кое в чем они были правы. Не пугайтесь, бапак, по своим взглядам я католик и от коммунизма далек. Могу даже назвать себя умеренным антикоммунистом.
— Как понимать ваше определение «умеренный антикоммунист»? — вмешался присутствовавший там начальник службы безопасности.
— Это значит, что я не считаю коммунистов во всех случаях неправыми и не одобряю ваших методов борьбы с ними.
Бапак валикота деликатно поспешил перевести разговор на другую тему. Гость видел все трудности и контрасты большого яванского города. Пусть же он объективно напишет об этом в своей газете. Городу не хватает электроэнергии, питьевой воды. Во время ливней каналы выходят из берегов и затопляют жилье бедняков. У городского муниципалитета нет средств на расширение электростанции и водопроводной сети. Может быть, развитая западноевропейская страна, которую представляет гость, вложит свои капиталы в городское хозяйство и поможет городу?
Гость пообещал написать самый объективный репортаж о своих впечатлениях. Что же касается вопроса об инвестициях, то это вне его компетенции.
Этот западный корреспондент и испортил настроение валикоте. Начальник службы безопасности доложил ему, что гость фотографировал не только шиваитские памятники и Колонну героев, но и лачуги на окраинах и скопища бродяг.
Проезжая теперь через главную площадь, украшенную по примеру других яванских городов Колонной героев, валикота болезненно поморщился. Опять здесь ютились бездомные мусорщики. Женщины расстелили на траве выстиранные в канале лохмотья. Резвились совершенно голые ребятишки. Одна семья успела соорудить нечто вроде палатки из невообразимо ветхого полотнища и, как видно, собиралась обосноваться здесь надолго.