Конечно, состояние школ далеко не везде одинаково. В аристократических районах Джакарты можно встретить хорошие школьные здания, с просторными классами, лабораториями, библиотекой. Дети в чистенькой форме. За ними приезжают отцовские лимузины. Отцы — министры и генералы, видные правительственные чиновники и бизнесмены, партийные боссы, профессора. Они-то уж в состоянии оказать школе поддержку. Поэтому и учителя в этом случае обеспечены сносно.
Но большинство школ ничем не отличается от того убогого барака из бамбуковой щепы в кампунге, где работает Супрапто. Почти все его коллеги вынуждены искать подсобный заработок. Один подрядился разрисовывать деревянные маски и шкатулки для лавки сувениров, хотя он вовсе не учитель рисования, а математик. Другой подрабатывает в автомастерской. Третий помогает жене-портнихе. Есть еще среди учителей его школы помощник агента по распространению газет и билетер кинотеатра. Кое-кто перебивается мелкой торговлей на базаре.
Иногда учителя пытаются бороться за свои права. Недавно бастовали учителя начальных школ Западной Явы. Требования забастовщиков были более чем скромны. Пусть власти гарантируют хотя бы своевременную выдачу зарплаты и продовольственного пособия.
— Позвольте задать вам один нескромный вопрос, г-н Супрапто, — сказал я, когда учитель кончил, рассказ. — Вот вы были активным участником национально-освободительной борьбы, человек образованный, знающий историю и литературу…
— Какое там. Есть какие-то крохи знаний. Моя беда… в те свободные от уроков часы, — когда следовало бы грызть фолианты, совершенствовать знания, я вынужден думать о куске хлеба, искать подсобный заработок. Вопрос ваш я, кажется, предугадал. Вы хотите спросить, удовлетворен ли своим положением я, бедняк учитель и агент книготорговца, бывший сержант, а потом и офицер народно-освободительной армии, проливавший кровь в борьбе с интервентами.
Мы оба с минуту помолчали. Потом учитель сказал не без горечи:
— Некоторые из моих боевых товарищей по роте достигли большего. Есть среди них преуспевающий адвокат, богатые бизнесмены, партийные лидеры, и даже генеральный секретарь одного министерства.
— Стало быть…
— Ничего не стало быть! Я рад, что я простой школьный учитель, что несу детворе крупицы полезных знаний, прививаю любовь к родине, пытаюсь внушить интерес к древним камням, созданным искусными руками наших предков, к славным традициям национально-освободительной борьбы, к национальной культуре. Но борьба пока принесла народу не слишком много практических результатов. Возможно, наш путь к процветанию будет долог и извилист. Я хочу, чтобы у моих учеников хватило сил и опыта пройти его победного конца. Пусть же пригодится им что-либо из тех знаний, которые смог передать я, скромный учитель.
Преуспевающий докторантус
Познакомился я с г-ном Усманом Трисно на одном из больших дипломатических приемов. И прежде я не раз встречал на приемах этого полного проворного человечка с повадками коммивояжера. Он подходил к гостям, легко заводил знакомства, обменивался с собеседниками визитными карточками и потом протягивал им какие-то листки с картинками и въедливо и дотошно что-то объяснял и доказывал. Я решил, что это мелкий коммерсант, рекламирующий свой товар, и не проявил к нему профессионального журналистского интереса.
Но я был немало удивлен, когда один из моих знакомых корреспондентов представил мне этого человека:
— Профессор, доктор Усман Трисно. Он хочет с тобой познакомиться.
Я пожал пухлую ручку профессора, обратив внимание на кольцо с непомерно большим лазоревым камнем на указательном пальце. Знакомство началось с обычных расспросов: давно ли я в Индонезии, где бывал за пределами Джакарты, как переношу здешний климат и сколько у меня детей. Выслушав мои ответы, г-н Усман, что называется, взял быка за рога.
— Туан недавно въехал в новый дом. Не так ли?
— Допустим.
Не удовлетворенный столь уклончивым ответом, г-н Усман решил уличить меня с помощью документальных доказательств. Он извлек из кармана клетчатого пиджака книжицу и полистал ее.
— Абсолютно точные сведения. Получены от нотариусов. Американский банк арендовал дом в районе Ментсига. Японская фирма купила два дома в Кемайоране. Новый дом корреспондента «Правды»… улица Тулодонг. Я не ошибаюсь?
— Нет, все правильно.
Действительно, несколько месяцев назад кончилась аренда старого дома, в котором жили и работали еще мои предшественники, корреспонденты «Правды». После недолгих поисков я нашел уютный особнячок недалеко от нашего посольского жилого городка.
— Итак, вы приобрели дом, — продолжал дотошный Усман. — Как я полагаю, ваш холл можно украсить мебельным гарнитуром, выполненным в традиционном индонезийском стиле с резным орнаментом. Закажите для разнообразия и другой, в стиле модерн. Легкие металлические кресла, цветной пластик, зеленый или оранжевый.
Профессор-коммивояжер уже протягивал мне рекламные листки с образцами мебели.
— Для холла также необходим бар. Полки непременно с зеркалами. В зеркалах отражаются бутылки с виски и джином. Вы представляете, как это украсит интерьер.
— Представляю. По я вовсе не собираюсь заказывать бар и стильные гарнитуры.
— Должен предупредить вас, туан, что комиссионные мне платит мебельная фабрика. Следовательно, вам мои услуги ничего не будут стоить. Если закажете кондиционер для охлаждения воздуха или электрическую помпу, комиссионные я получу от владельца магазина. Усман Трисно — это посредническая фирма, обслуживающая иностранцев. Многие посольства могут рекомендовать меня. Видите того худощавого господина в очках, разговаривающего с генералом? Это советник одного посольства. Я организовал для него великолепный бар, отделанный бамбуком. Я обставил особняк вон того полного джентльмена из американского банка.
— Простите, г-н Усман, — перебил я. — Почему вас называют профессором и доктором?
— Видите ли… Как бы вам объяснить… Собственно говоря, я еще не профессор и не доктор, а только лишь докторантус и лектор университета. Докторантусом у нас называют молодого ученого, готовящегося стать доктором наук. В принципе звание докторантуса может носить любой человек с высшим образованием, который никогда и не станет настоящим ученым. Друзья, коллеги, студенты обычно из уважения и по традиции называют профессором любого университетского преподавателя. Так что журналист, представивший меня, не сделал большой ошибки.
— Вы работаете в университете «Индонезия»?
— Нет, в частном университете.
Усман назвал одно небольшое и малоизвестное учебное заведение.
— Что вы преподаете?
— Соспол.
Видя, что я не понял значения этого термина Усман пояснил:
— Социально-политические проблемы.
— Ио каких же проблемах идет речь в ваших лекциях?
— Я излагаю политические идеи «нового порядка», доказываю моим студентам несостоятельность идей «старого порядка», критикую концепцию Сукарно.