— Удаются только большие полотна. Люблю ширину, размах, — сказал мне художник. — Как удается, не мне судить. Ведь я самоучка. У профессоров живописи не обучался. Отец мой был чеканщиком по металлу. От него и передалась любовь к искусству.
Хасан Джафар — довольно известный художник, участник выставок. Однако, как он сам признал, чтобы избежать нужды, приходится заниматься не только живописью, но и держать лавочку.
Таково положение многих талантливых художников в современной Индонезии, тех, кто не подделывается под моду, не стремится удивить публику новым сногсшибательным измом.
Художественные выставки — довольно частей явление в столице и других крупных городах страны. В Джакарте они постоянно сменяют друг друга в выставочном зале «Балай Будая» и отеле «Индонезия». Нередко предоставляет свое помещение для экспозиций и местное отделение одного из ведущих американских банков. Здесь можно увидеть картины и скульптуры различных эстетических направлений и творческих почерков. Рядом с полотнами маститого Аффанди соседствуют произведения начинающих и малоизвестных художников, а рядом со скульптурными работами Эди Сунарсо выставлены творения вчерашних студентов. Но каково бы ни было разнообразие школ, почерков, манер, какова бы ни была степень маститости и известности участников всех этих выставок, производят они в целом впечатление унылого однообразия.
Современные художественные выставки — это преобладание формализма во всех его проявлениях вплоть до самого крайнего абстракционизма, лишенного всякого здравого смысла и содержания. Геометрические композиции, сумбурные сочетания цветовых пятен, какие-то кляксы и потеки, нелепые уродцы, смутно напоминающие людей, — таковы, с позволения сказать, художественные произведения, выставлений для обозрения. Авторы некоторых работ претендуют на репутацию крупных и даже ведущих мастеров изобразительного искусства своей страны. Искусная реклама сделала свое дело и создала им определенное имя. Этим знаменитостям подражают молодые. Редко-редко на подобной выставке встретишь нечто такое, запоминающееся, живой образ, выразительный сочный пейзаж. Если художник даже не утратил чутье реалиста, интерес и любовь к окружающему миру, к людям со всеми их земными радостями, печалями, страстями, к природе со всей ее красотой и многообразием, он словно стыдится этого и отдает неизбежную дань модным формалистическим выкрутасам. Вопреки творческому замыслу и стремлению реалистично осмыслить окружающий его мир. Как бы не обвинили потом в эстетическом консерватизме, в отставании взглядов, в слепом копировании натуры. И вот метко схваченный образ нарочито искажается, становится сумбурным, асимметричным, цветовая гамма превращается в преувеличенно яркую или, наоборот, тусклую. Чем дальше, тем больше мудрствований и трюкачества. И вот постепенно образ, а вместе с ним и талант художника вытесняются самодельным манерничаньем. Форма вытесняет содержание.
Как разнообразны и талантливы были художественные выставки конца 50-х годов! Как они были не похожи на современные! Хенк Нгантунг с его глубоко реалистичными образами простых тружеников, бечаков и погонщиков буйволов; Трубус с его яванскими пейзажами, не экзотическими, а суровыми, напоминающими о нелегком крестьянском труде; Басуки Абдула с его пейзажами, так не похожими на трубусовские, сочными, поражающими буйством контрастных красок; Дулла, автор замечательных портретов, немного парадных, но всегда глубоко национальных; Хендра Дунаван, привлекавший зрителя впечатляющими эпизодами национально-освободительной борьбы… Да разве перечислишь всех тех, кто радовал своим талантом и определял в те годы лицо индонезийского изобразительного искусства? Теперь, увы, многих из этих выдающихся мастеров не видно в сфере культурной жизни страны. Одни погибли во время террора, другие в тюрьме, третьи эмигрировали, четвертые, подвергаясь политическим преследованиям, не могут продолжать творческой активности. «Новый порядок» перевернул их творчество, глубоко чуждое духу насилия и несправедливости.
Формалисты встречают поощрение и поддержку со стороны «нового порядка». Официальная пресса на все лады расхваливает творения модных художников из лагеря воинствующих противников реализма. Состоятельные дельцы, чтобы не отстать от моды, приобретают их полотна и скульптуры, демонстрирующиеся в выставочных залах. Подготовка деятелей искусства сегодняшней Индонезии отдана в руки столпов абстракционизма. Замечательные реалистические традиции художественного наследия прошлого предаются забвению.
В стране два основных центра художественного образования — отделение изобразительных искусств технологического института в Бандунге и джокьякартская академия художеств. До недавнего времени основной цитаделью абстракционизма был Бандунг, где начало воспитанию студентов в духе непримиримого отрицания реализма положили профессора-голландцы. Ничего не изменилось и тогда, когда во главе отделения встал их выученик и идейный единомышленник — Ахмад Садали, один из крупнейших художников-абстракционистов в стране. Редкая выставка проходит без его участия.
В академии художеств Джокьякарты вполне терпимо относились к абстракционизму, но и реализм не предавался остракизму. Среди преподавателей было немало талантливых художников-реалистов, и том числе и ряд видных лекровцев. Они прививали студентам бережное отношение к национальным художественным традициям и убеждали своих воспитанников в бесплодности формалистических приемов. Но все изменилось после трагических событий 30 сентября 1965 года. Прогрессивно настроенные художники и преподаватели были изгнаны из академии.
Автор неоднократно бывал в классах живописи и скульптуры этих двух центров. И институт и академия поддерживают хорошую традицию: они связаны средними школами, выявляют там творчески одаренных детей, будущих студентов. В учебных аудиториях и коридорах можно увидеть выставки лучших школьных рисунков, акварелей. Пусть они не отмечены печатью профессионального мастерства и технически слабы. Мальчик или девочка стремятся отобразить на листке бумаги окружающий мир таким, каков он в действительности, не трансформируя своего маленького брата или собачку в заумную геометрическую композицию или расплывчатую кляксу. В основе этих детских рисунков еще лежит реалистическое восприятие действительности, не отравленное мудрствованием. Но вот автор этих рисунков становится студентом, и с первых же дней учебы преподаватели начинают увлеченно пичкать его пресловутыми измами. Чем дальше, тем больше. Выставки студенческих работ — это грустные свидетельства эволюции молодого художник! Вот работы первокурсников. Здесь еще не вытравили тот стихийный самодеятельный багаж, с которым юноши и девушки пришли со школьной скамьи. Да и не выбросишь на начальном этапе обучения технику рисунка с натуры — портрет, натюрморт. Но работы старшекурсников и особенно дипломные работы выполнены почти исключительно в абстракционистской манере.
В Индонезии действует ряд пропагандистских и кульурных центров главных империалистических государств. И все они в той или иной степени поддерживают ведущих индонезийских художников-абстракционистов, пропагандируют их творчество, игнорируя настоящее реалистическое искусство этой страны. Так, пропагандистский центр США ЮСИС и так называемый институт Гёте, центр западногерманской пропаганды, организовывали в Джакарте выставки местных художников. Разумеется, представлены были произведения, идейно созвучные западному буржуазному искусству. Столпы современного индонезийского абстракционизма приглашаются в Соединенные Штаты, ФРГ и другие западные страны, их произведения демонстрируются на выставках этих стран, пропагандируются в искусствоведческих изданиях.
Чем объяснить столь нежные симпатии «нового порядка» и органов империалистической пропаганды к абстрактному искусству, глубоко чуждому национальному духу и традициям индонезийского народа?
Ответить на этот вопрос не представляет труда. Абстракционизм — это духовное разоружение искусства, выхолащивание его идейной направленности. Абстракционизм — бессмысленные комбинации красок и линий, уводящие художников от тревожных размышлений о судьбе народа и родины, об их будущем, от критического взгляда на мир. Приверженцы этого направления не создадут ярких сцен национально-освободительной борьбы, горя и страдания народного, воспринимаемых как осуждение суровой действительности и призыв к борьбе за лучшую долю. Именно такое, выхолощенное, мертвое искусство и отвечает духу «нового порядка». Не случайно поэтому воинствующий антикоммунизм соседствует с воинствующим антиреализмом.