Почти то же самое происходило с самолетом: он также описывал круги. Один виток, второй, третий... Машина из сине-голубой выси шла к земле...
...Летчик Макаров, пилотируя в зоне, на петле Нестерова увлекся и резко взял ручку управления на себя, отчего потерял скорость в самой верхней точке. Самолет задрожал, вошел в крутую спираль. Пилоту показалось, что машина свалилась в штопор, он ногами стал выводить ее и тут-то действительно вошел в штопор. Немедленно доложил Дыму. Как быть? Что делать?
Дым сам давно открыл окно пульта и высунулся наружу с микрофоном.
— Убери газ! — приказал оп.— Ручку на себя!
Командир полка схватил со стола бинокль, приложил к глазам и увидел, что Макаров, описывая витки, выпустил шасси. Значит, голова у пилота работает ясно.
— У тебя левый штопор. Дай полностью левую ногу!
— Даю... Не выходит! — ответил Макаров.
— Сильнее дай!
— Даю изо всех сил...
— Какая высота? — Пальцы Дыма, сжимавшие микрофон, заметно побледнели.
И вот самолет как бы на миг задержался на месте, не завершил виток, а потом выровнялся по горизонтали и пошел на посадку...
Сорочин, разумеется, ничего этого не знал. Растерянно смотрел на самолет, нацелившийся носом прямо на него. Что он делает? Что там случилось?
Самолет шел под острым углом к посадочной полосе, а в последний момент еще больше отклонился вправо. Казалось, он непременно приземлится между посадочной полосой и стоянками.
Сорочин проворно отбежал от Цыпина, потом, спохватившись, вернулся, взял полковника под руку и потянул в сторону.
— На нас сядет! Скорей...
Со свистом пройдя над рулежной дорожкой, самолет далеко, может быть, в километре от испуганных врачей, коснулся колесами луговины. Подпрыгнул, или, как говорят, "скозлил", раз, потом еще раз, подался на нос, приподняв хвост, словно готов был перевернуться на спину — скапотировать. Перед ним сплошь был синий лед. Машина как бы поскользнулась на нем, слегка изменила курс. Но скорость уже была погашена — самолет пробежал по травянистому лугу и остановился.
Откуда-то из-за стоянок вырвался крытый грузовик и подкатил к самолету. Что там происходило — неизвестно, но грузовик не мешкал, и, едва он отошел за рулежную дорожку, к самолету устремились почти все машины со старта.
Сорочин и Цыпин стояли, держась за руки, как оглушенные. И лишь когда увидели, что к самолету едут и бегут люди, тоже поспешили туда.
Дым на "Победе" обогнал всех. За ним на буксировщике прибыл старший инженер полка; техники, механики ехали на бортовых машинах.
А где же санитарная? Почему ее нет? Сорочин негодовал. За одно это он готов был окончательно расправиться со Смириным.
— Все приехали, а Смирина нет! — крикнул Сорочин Цыпину.— И Кавцов считает его хорошим полковым врачом. Ну уж увольте!
Сорочин трусцой подбежал к самолету. Фонарь открыт, а летчика не видно. Где же он?
— Порядок! — облегченно крикнул механик, ощупав плоскости.
— Даже "лопухов" не погнул на колесах, — добавил техник.
— Мишка, твоему самолету только на лужайках и садиться. На кой ему посадочная полоса. Вот пошла авиация!
— Если б не лед, он бы скапотировал,— рассуждал старший инженер, разглядывая след самолетных колес.— А так — твердо и гладко, хоть боком катись...
Техники и летчики шумно разговаривали, смеялись. Кто-то припомнил случай, когда такой же самолет сел на поле прямо в снег. У-у, не такое поле было — и ничего... Все от летчика зависит...
Механики ходили вокруг машины, пытались найти хоть какую-нибудь поломку. Ползали под нею на корточках, даже ложились на спину и осматривали снизу. Целехонька!
Здесь же, недалеко от самолета, на широко расставленных ногах покачивался Дым. Смотрел на стоянки, на взлетную полосу, прикидывал длину луга. Что ж, верно говорят, все от летчика...
В это время подошла санитарная машина. Из кабины выпрыгнул Смирин.
— Летчик Макаров сильно возбужден. Я оставил его в медпункте аэродрома. Пускай успокоится,— доложил он командиру полка.
Дым удовлетворенно кивнул, показал глазами на самолет:
— Цел...
— Я уже видел,— ответил Смирин.
Тут-то к нему и подлетел Сорочин.
— Где вы-были?
— В медпункте...
— Я так и знал!
— А что такое?
— Давно все у самолета, а вы в медпункте. Самым последним приехали...
— У самолета без летчика мне нечего делать,— ответил Смирин.— Я не техник, а врач...
Дым отвернулся, сдерживая душивший его смех.
— Едва самолет остановился, мы с Петровым, как положено, подъехали на санитарной машине и забрали летчика в медпункт. Сейчас я приехал доложить командиру полка. А вы с техниками пришли?