— Слышал...
— Так чего же спрашиваете?
— И все же позвольте не поверить, что у вас так уж много работы.
— Думаете, работа только у вас?..
Зверев недовольно хмыкнул, и Смирин не сдержался:
— У нас службу все несут исправно. И вам, чтобы походить на Фурманова-комиссара, следовало бы сперва узнать людей и их обязанности, а уж потом делать выводы.
— Вот вы как!..— Зверев посмотрел по сторонам.
— Не оглядывайтесь, мы здесь вдвоем. Вы мне бросили упрек, а я ответил,— с прежним спокойствием сказал Смирин.
Не попрощавшись, Зверев поспешил в штаб.
От этой беседы у Смирина осталось нехорошее чувство. Хотел тоже пойти в штаб и там закончить разговор, но подошел механик, доложил, что аппаратура готова. В агрегатной Смирин проверил двигатель, осмотрел приборы камеры и вышел к летчикам.
— Начнем?
В высокую стальную коробку барокамеры село трое летчиков. Их лица ярко освещала электрическая лампочка. Механик герметически закрыл дверцу, включил двигатель, и "подъем" на высоту начался.
Двигатель выкачивал из стальной коробки воздух, а блестящий столбик живого серебра в изогнутом колене прибора падал, показывая барометрическое давление на разных высотах. На пульте барокамеры работа прибора дублировалась альтиметром.
Смирин в шлемофоне стоял за пультом перед приборной доской. Разговаривал с летчиками, подходил к круглому оконцу, напоминающему глаз циклопа, всматривался в их лица.
Поскрипывая новенькими ботинками, вошел начальник политотдела полковник Матуль. Лицо его было строго и хмуро. Смирин отключился от пульта барокамеры, стал докладывать полковнику.
— Продолжайте работу,— сказал Матуль и крепко пожал врачу руку.
Смирин опять подключился к пульту, приказал летчикам подсчитать пульс и записать на стандартных листах.
Полковник осмотрел круглое оконце в стальной стенке, затем приблизился и заглянул в него. За столом в ряд сидели летчики с кислородными масками на лицах. По красным вспотевшим лбам понял, что нелегко им дается испытание высотой.
"Крепкие хлопцы,— подумал о летчиках.— Аж пар от них валит!"
Никого из троих он не узнал. Спросил у Смирина:
— Какая сейчас высота?
— Двенадцать тысяч семьсот метров.
— Выше не пойдете?
— Пойдем до "потолка".
— Как чувствуют себя летчики?
— Хорошо. За все дни испытаний ни один не сошел, не выполнив упражнения.
Матуль, разговаривая со Смириным, внимательно изучал его, будто хотел выяснить не то, как чувствуют себя летчики, а нечто более важное.
Смирину было приятно, что начальник политотдела всем интересуется, все хочет знать, нашел даже время посмотреть, как идут испытания.
— Может, и вы хотите побывать в стратосфере? Так я скоро выпущу лейтенантов и могу вас поднять,— предложил он Матулю.
Полковник отошел от оконца, и лицо его тронула усмешка.
— Рожденный ползать летать не может.
— Вы же летали?
— В свое время, доктор, да, мы добирались до заоблачных высот. Все было! — Глаза Матуля мечтательно прищурились.— Теперь недосуг. Вот что: не забывайте о ваших опытных кадрах. На полетах выдерживать режим дня, летное время. Никаких отступлений от приказа...
Смирин воспользовался случаем и рассказал о беседе с Астаховым насчет Дыма.
— Он думал, что я добивался отпуска для командира полка. А я только выполнял приказ...
— После всех испытаний зайдите ко мне.
Когда из барокамеры вышла третья тройка летчиков, Смирин взглянул на часы. Обед...
Задумавшись, он шел вдоль солнечной аллеи в столовую. Навстречу — капитан Леваковский.
— Что у тебя произошло со Зверевым?
— Ничего...
— Так уж и ничего. Он же прибежал в политотдел с заявлением, что Смирин демонстративно подрывает авторитет замполита, препятствует проведению мероприятий по директиве политуправления.
— А дальше?
— Что при таком положении дел он, Зверев, не может плодотворно работать в полку. Поставил вопрос — либо он, либо Смирин. Потом пришел Матуль...
— Он ко мне заходил.
— В общем, не горячись, не то получишь взыскание.
— На мозоль не позволю становиться. Ты же меня знаешь...
— Смотри, дружище...
...Быстро бежали дни. Полк много летал. Как-то утром, перед разбором полетов, Зверев пригласил Смирина к себе.
"Неужели надумался сейчас говорить про тот случай?" — подумал Смирин, входя в кабинет замполита.
Зверев сидел за столом.
— Через день думаю лететь с командиром полка. Два полета запланировал.— Он достал из стола медицинскую книжку, подал Смирину.— Прошу познакомиться...