Командир удобнее уселся в кресле, откинулся на бронеспинку. Настроение у него было отличное, и если б не ларинги на шее, он бы запел.
Бросил взгляд на альтиметр, краем глаза отметил, что лес был уже под самолетом. Посмотрел на карту в планшете. Еще три минуты — и они выйдут на заданный рубеж.
"Какую же цель даст командующий?" — подумал Дым, осматривая строй восьмерки.
Анутюнов, шедший рядом, кивком ответил на взгляд командира.
Дым только хотел предупредить всех, что пришли в заданный район, как ухо уловило глуховатый разморенный голос Астахова:
— Цель номер один, курс сорок пять. Высота...
Дым взглянул на альтиметр. "Худо... Нам надо быть значительно выше". Он плавно взял ручку управления на себя.
— Следить за мной! — приказал ведомым и увидел, что все самолеты пошли с набором высоты.
— Цель номер один, курс сорок пять, район...— повторил Астахов.
Солнце слепило. Дым опустил на глаза светофильтровые очки, поправил на лице кислородную маску.
— Атаковать цель! — приказал Астахов.
— Вас понял! Прием,— ответил Дым. Слегка довернул вправо и увидел цель: внизу, едва заметный, шел бомбардировщик и тянул за собою красивый белехонький хвост инверсии.
— Приготовиться!
Очутившись с солнечной стороны от цели, Дым хорошо знал, что бомбардировщик его не видит. Бросил ведомым:
— Атакую! — отдал ручку управления от себя и тут же ощутил, как нарастает скорость пикирования. Прильнул к окуляру прицела. Силуэт бомбардировщика вписался уже в первый блестящий круг, потом во второй и наконец стал на перекрестие. Шум турбин почти совсем заглох, и Дым нажал кнопку фотокинопулемета. Тут же рывком взял ручку на себя и свечой взмыл ввысь.
Стрелки́ бомбардировщика, прикрывавшие заднюю полусферу, не выдержали стремительной атаки, бросили рукоятки спаренных крупнокалиберных пулеметов, и те повисли на турелях стволами вверх. Точь-в-точь как на войне. Нервы есть нервы. Не всякий стрелок, видя, как нос истребителя нацеливается в хвост бомбардировщику, сумеет вести огонь, защищаться. Инстинкт самосохранения загоняет стрелка под бронеспинку.
"Академическая цель. С нею справился бы и один Макаров,— подумал Дым.— А Астахов почему-то хотел послать сюда целую эскадрилью". И тут же спохватился: кто знает, какие соображения были у командира соединения?
Дым уже представлял себе, как вернется вскорости на аэродром, снова сядет за стол руководителя полетов и там закончит этот летный день. Однако по фронтовой привычке он не переставал оглядывать заднюю полусферу в ожидании атаки истребителей, которые по идее должны были прикрывать цель.
И тут снова послышался голос Астахова:
— Цель номер два, курс девяносто. Высота...
— Где находится цель? — переспросил Дым и прикусил язык. Нарушил золотое правило перехватчика: молчать и внимательно слушать команды.
— Цель выходит на озеро,— ответил Астахов.
— Вас понял! — И Дым тут же отдал приказ Анутюнову: — Атакуйте цель номер два. Подходит к озеру...
Глянул за борт. Над озером по большому кругу ходило звено Анутюнова. Нужного преимущества в высоте у него не было, и полковник на всякий случай сам рванулся ввысь.
— Внимание! — скомандовал ведомым.
Он увидел самолет, наперерез которому пошел Анутюнов. Чтобы не олепило солнце, полковник изменил курс. Теперь солнце светило в спину, и видно было, как бомбардировщик, быстро набирая высоту, уходил от Анутюнова. На расстоянии трудно было судить, догонит его командир эскадрильи или нет.
Дым не тот человек, чтобы долго рассуждать в сложной обстановке. Не мешкая, спикировал и взял в прицел часть крыла бомбардировщика и кабину. Можно открывать огонь — трассиры снарядов прошьют кабину летчика, штурмана, заденут и двигатели...
Припомнилось Дыму, как он на Курской дуге в первый день битвы таким маневром за один вылет сбил трех "юнкерсов".
Вышел из атаки, набрал высоту, оглянулся. Анутюнов все же догнал цель и атаковал своим звеном. Звено шло парами, уступом, и это не понравилось Дыму.
"Тактика! — вскипел он.— Хвостовые стрелки снимут сперва пару Анутюнова, потом — вторую пару. Атаковать надо одновременно обеими парами. Огонь стрелков рассеется..."
Размышления Дыма перебил Астахов:
— Перейдите на другой канал связи.
— Вас понял,— ответил Дым и приказал своим самолетам присоединиться к Анутюнову, словно почуял что-то в голосе командира соединения.
Дым переключился на другой канал связи. Астахов спросил, сколько у него горючего. Спросил и впрямь каким-то не своим голосом.