— Славные у нас девчата,— сказал лесник и глянул в окно на звездное небо.— Пора собираться...
— Мы готовы,— встал со скамьи Смирин.
— Парашюты ваши я найду и привезу опосля. Не пропадут...
Вышли на темное крыльцо, Смирин перенес Дыма на подводу, положил под ногу побольше сена. Оглянулись еще раз на гостеприимную хату и поехали. Над головой проплывали темные верхушки деревьев, поскрипывали колеса, отфыркивался конь.
Когда выбрались на шоссе, Смирин остановил первую же машину. Долго торговался с лесником, который не хотел отдавать Дыма:
— Что эти машины! Я на своем кореннике вмиг доставлю на аэродром...
17
Макаров повесил в шкаф шинель Смирина, в которой приехал с полетов, снял полевую форму. Надел новый мундир с золотыми погонами. Шею немного давил галстук — впервые сегодня завязал. В другой раз простоял бы час перед зеркалом, чтобы подогнать толком, но сейчас было не до этого. Посмотрел на настольные часы, на радиоприемник, вздохнул и вышел на улицу: его ждал дежурный по полку.
— Думал, опоздаешь,— встретил дежурный.
Макаров тронул повязку у него на рукаве:
— Пошли.
— Все нормально, никаких происшествий,— говорил старший лейтенант, проходя за Макаровым в дежурку.
Вместе все осмотрели, что полагается осматривать при сдаче дежурства, пересчитали, что пересчитывается каждый день, провели развод караулов, и красная повязка с белой надписью перекочевала на рукав Макарова.
— Порядок,— вздохнул бывший дежурный.
— Помолчи, пожалуйста...— недовольно бросил Макаров.
— Что с тобой, Саша?
— Порядок... А командира полка нет. И Смирина нет. Что с ними?
Старший лейтенант развел руками:
— Я думал, у тебя что-нибудь еще...
— Пойдем к Твердохвалову,— тихо сказал Макаров.
Старший лейтенант гаркнул на весь пустующий коридор штаба: "Смирно!" — и они, печатая шаг, вошли в кабинет Твердохвалова.
Начальник штаба поднялся из-за стола, оправил форму и, стоя, выслушал доклад старшего лейтенанта о сдаче, а Макарова о том, что принял дежурство. Перед ним на столе лежала папка с бумагами, и он их, видно, читал как делал это вчера, позавчера. В такой день?!
— Ночью проверить караулы, сделать запись в ведомости...
Макаров перехватил многозначительный ввгляд начальника штаба и, чтобы скорее закончить разговор, бодро произнес:
— Слушаюсь!
— Вопросов нет?
У дежурного вопросов не было.
— Можете идти...
И хоть бы слово о Дыме, о Смирине! В инструкцию дежурному по части это не входит.
Придя в пустую дежурку, Макаров первым делом позвонил в лазарет:
— Смирина у вас нет?
— Не было.
— Прошу извинить.
Положил трубку, закрыл глаза. Перед ним поплыл зеленый ковер леса, резким пятном обозначился белый парашют Дыма. Сидишь в этой конуре, а человеку, может быть, нужна помощь...
Солнце уже было низко; косые лучи его скользили по кушетке, по стенам мягкими белыми пятнами.
Вышел в коридор. Увидел Зверева и Капустина: они поднимались на крыльцо штаба. Отдал рапорт и пошел рядом со Зверевым. Тихо спросил:
— А если б мне слетать посмотреть, что там?..
— Пока не нужно. Вы что, не доверяете Смирину? Будем ждать обоих.
— Будем ждать,— повторил Макаров, выходя на улицу. На душе у него немного отлегло. Почему-то подумалось, что Смирин и Дым вот-вот будут дома. Даже показалось, будто березки возле штаба повеселели. А может, это от заходящего солнца?
Немного погодя Макаров снова позвонил в лазарет:
— Как там насчет Смирина?
— Кто звони́т?
— Это вы, Вера?
— Я. Только что заступила на дежурство.
— И я только что...
— Приедет Смирин — позвоню вам. Хорошо?
Весь вечер Макаров не находил себе места. Побывал в казарме на отбое, проверил караулы и, как обычно поступают дежурные по полку, мог на пару часов прилечь, оставив за себя помощника. А он все ходил по аллее перед штабом, поглядывал на небосклон: звезды взошли спелые-спелые.