Никто до этого так не разговаривал с Твердохваловым. Сходились планы в общих чертах за месяц, квартал — и прекрасно! В детали никто никогда не вникал.
— С какой это стати на комсомольском собрании задумали критиковать начальника штаба? — не сдавался Твердохвалов.— Это укрепление авторитета?
— Допустим, начальника штаба не критиковали. А насчет планирования говорили. И по делу!
В душе у Зверева нарастала досада. Разговор продолжать не хотелось, и он вышел из кабинета.
Твердохвалов остался один. Посидел, подумал и... пришел в ужас. Это же столько работы! Сиди день и ночь и строчи, строчи... Однако если сделать так, как советует Зверев, поднимется культура работы штаба, планы перестанут быть запыленными бумажками, обретут реальность. Тут-то и будет виден настоящий штабной офицер, мастер своего дела...
Да, с завтрашнего дня все пойдет по-другому. Твердохвалов прикинул, с чего начнет, и вдруг испугался. Коль Зверев пришел к нему в кабинет и в глаза заговорил о недостатках в работе штаба, то почему ему не продолжить разговор на собрании партийного актива? Разложат на обе лопатки, и тогда уж не подняться.
Сердце у Твердохвалова защемило, на лице горохом высыпал пот. Нечего Звереву заглядывать в рабочую папку начальника штаба — пусть занимается своими делами. Но как этого добиться?
"Налажу дело по-настоящему и тогда, ежели что, возьму и поставлю товарища замполита на место",— улыбнулся от счастливого предвкушения Твердохвалов.
21
Смирин приехал на станцию Клим утром. Ни на минуту не задержался на перроне, не заглянул в веселенькое белое помещение вокзала, а сразу вышел на привокзальную площадь. Замедлил шаг возле ухоженных газонов небольшого скверика и, увидев на перекрестке милиционера в белой летней гимнастерке, направился к нему.
Милиционер унял его нетерпение: от станции до города около трех километров. Смирин не стал дожидаться автобуса и зашагал улицей пристанционного поселка.
За околицей сразу пошли поля. Слева на неоглядных просторах кустилось жито, а по правую руку лежали аккуратно заборонованные площади яровых. Вовремя отсеялись...
Дорога, обсаженная березами, круто взбегала на пригорок, из-за которого торчали верхушки трех заводских труб. Над каждой курилось легкое желтоватое облачко. Вроде и не дым...
Светило яркое солнце, в небе заливались жаворонки.
Смирин, рассматривая незнакомые места, быстро шел обочиной дороги. Легкое волнение подгоняло его. Легкое потому, что он, сказать по правде, не очень-то верил в счастливые повороты судьбы. Иное дело, чего-то добиться, что-то одолеть трудом, а чтобы вот так на тебя взял да и свалился неслыханно щедрый подарок — нет, такого не бывает.
Взошел на пригорок. Теперь город был как на ладони. На окраине высились заводские корпуса, из труб вдруг повалил густой черный дым. Перед самым городом виднелся мост, синела гладь реки в зеленом обрамлении заливных лугов.
Вскоре Смирин уже шагал по окраинной улице города, невольно считая такие же веселые, как вокзал, белые, домики. Повсюду за заборами тянулся вишенник, а вдоль улицы — каштаны. На крыльце двухэтажного светлого здания в глубине двора Смирин увидел женщину в белом халате. Свернул. Это была городская больница.
— Где главный врач? — спросил у санитарки, подметавшей крыльцо.
— У себя. Первая дверь налево...
Ему дали халат, и он, на ходу набросив его, вошел в кабинет главного врача.
— Видимо, на работу? — встретил его обрадованным взглядом зеленоватых глаз седой сухощавый человек.— К нам направлены?
— Служу, служу еще...
— Прошу прощения, а служите в части или в госпитале?
— В части.
— Во время войны я служил на военном аэродроме...
— И я служу в авиации.
Главный врач так просиял, будто встретил однополчанина.
— Я, знаете, любил летать...
— Значит, вы и по натуре авиационный врач. А здесь хирургом?
— Инфекционист.
— Обычно главврачами бывают хирурги.
— И у нас так было. Я временно...
— Вы давно работаете в этом городе?
— С сорок пятого.
— Скажите, есть у вас здесь врач Смирина?
— Смуглая такая? Была, была... Работала, если не ошибаюсь, в Заречном районе.
— Одна была или с сыном?
— Точно не могу сказать,— удивился главврач, заметив, как Смирин вдруг побледнел.
— А где же она сейчас?
Главврач развел руками:
— Надо позвонить в горздрав...
Смирин уже не слушал его, прощался:
— Всего вам хорошего!
На улице спросил встречную женщину!
— Далеко горсовет?