— Много летали?
— Где там! — ответил Кудлач.— Облачность как прижала к земле, так все время и держала на стоянках. В сложных условиях летали много. Общий налет тоже неплохой...
— А как молодежь? — обернулся Анутюнов к летчикам. За крайним столом увидел Макарова.— Все на земле сидите?
Макаров встал, улыбнулся:
— Уже вылетал самостоятельно...
— Сегодня сделал два полета по кругу,— добавил Кудлач.
— И как?
— Хорошо летал. В следующий раз пойдет в зону.
— Правильно. Скорее надо Макарова вывести из молочно-восковой зрелости. А как вы, Сидоркин?
— Стрелял по конусу. Получил четверку...
— Без меня вы тут не дремали. Почти полугодовую программу летной подготовки закончили,— сказал Анутюнов и — Кудлачу: — У меня вопросов нет...
Кудлач отпустил летчиков. Когда класс опустел, майор и капитан сели за передний стол.
— Ваши-то дела как? — спросил Кудлач.
— Запретили прыгать...
— А летать?
— Можно хоть сегодня садиться в самолет. Да и пора, а то... — Анутюнов не закончил, но Кудлач знал, что он хотел сказать. Майор всегда говорил, что летчик должен летать каждый день, иначе разучится, станет бояться скорости, высоты.
— А как нога?
— Срослась, да так, что на том месте больше уже не поломается. Что, не верите? Спросите у врача...— Анутюнов озорно улыбнулся.— Что здесь слышно?
— Будем переходить на скоростные самолеты. Командир полка полетел на совещание. Может, что-нибудь новенькое привезет...
Анутюнов в госпитале слышал от летчиков, что новые самолеты успешно проходят испытания и вскоре на них должны переучиваться полки.
— Один капитан видел вылет испытателя на новом самолете. Вырулил, говорит, на старт, постоял, по команде сорвался и стрелой пошел вверх. Несколько секунд — и ни самолета, ни звука...
— Здорово! — не удержался Кудлач.
— Мы на пороге нового, это очевидно.— Анутюнов радостно огляделся. Он уже дома, в строю, рядом — заместитель, Кудлач. Майору не терпелось попасть на аэродром, ладонью ощутить холодок ребристой ручки управления, вырваться в высоту.
Одновременно встали из-за стола.
— Как дома? Марина работает? — поинтересовался майор.
— Все там же...
— Сашка подрос?
— Бегает в садик.
Прошли из класса в канцелярию.
— Вы были у Капустина?
— Сейчас иду...
Кудлач проводил Анутюнова до кабинета заместителя командира полка и возвратился назад. Собрал со стола плановые таблицы, спрятал в шкаф. Задумался над тем, о чем рассказывал комэска. Дал волю воображению. Вот он на старте, вырулил на той, новой машине. В наушниках — команда. Тронул сектор газа и пошел на взлет. Мелькнула земля и отступила вниз, потом пронеслась рваная облачность, и на чистом небе заискрилось весеннее солнце. Время от времени руководитель полетов с далекой земли спрашивал, где он находится, какова скорость. Он отвечал и видел, как меняет оттенки синева неба. Стрелка прибора скорости приближалась к цифре "3". Значит, он в три раэа превысил скорость звука...
Кудлач вышел на крыльцо. Там стоял дежурный, и в руке у него... синица! Капитан подставил пригоршни:
— Сыну покажу.
— Вы в перчатку ее...
Птаха очутилась в перчатке, и капитан пошел по аллее к детскому саду. Забрал сына и, выйдя на стадион, тряхнул перчаткой возле Сашиного уха.
— Ой, что там?
— Смотри...
Головка синицы с желтоватыми ободками вокруг глаз показалась из перчатки, Саша еще раз ойкнул, схватил отца за рукав:
— Дай мне!
Он держал пичугу в ладонях. Хотелось погладить ее, да руки были заняты. Поднес к лицу.
— Сини-и-чка!
Кудлач вспомнил свое детство. Когда-то и он вот так же радовался первому красногрудому снегирю, угодившему в силки. Было это давным-давно в маленькой полесской деревушке.
Глядя на сына, который все еще не мог прийти в себя от ликования, Кудлач вдруг увидел женщину в белой шляпке. Марина? Ну конечно, она... А кто это с нею? Инженер Петровский?..
Он поспешно перевел взгляд на Сашу.
— Подержал немножко? Вот и хорошо. Теперь сделай вот так... — Кудлач развел ладони в стороны.
Саша поднял перед собою синицу и повторил жест отца. Синица тенькнула и взлетела на верхушку березы. Саша молча смотрел ей вслед, потом громко вздохнул:
— Далеко полетела!
Между тем Кудлач увидел, что Петровский в обход стадиона направился к штабу, а к ним по аллее шла Марина. Она была весела, лицо светилось от возбуждения. Кудлач ощутил, как в душу вползает неприятный холодок, даже растерялся.
Марина подошла, поцеловала Сашу.
— Что ты здесь делаешь? — Глаза ее странно бегали, ни на чем не могли задержаться.— Я так спешила!