В кабинете установилась тишина. Сорочин стоял у порога, будто высматривал кого-то в коридоре. Его мучило сознание, что сказал Смирину совсем не то, что нужно. Да, полковой врач тут виноват меньше всех. Ахтан наворотил. Сорочин давно понял, что ошибся в Ахтане, но теперь даже боялся его тронуть. За спиною Ахтана он смутно угадывал фигуру командира соединения.
Сейчас речь не об этом. Надо срочно найти виновного. Не ему же, не Сорочину, подставлять под удар голову. У него есть подчиненные, на которых можно свалить вину.
Так они и стояли: Сорочин у порога, Смирин подле окна. Разделяли их столик и стул. Взгляни сейчас кто-нибудь со стороны, наверняка сказал бы, что у порога стоит провинившийся Сорочин, а Смирин делает ему внушение.
— Ф-фу... Что же делать? — неожиданно спросил Сорочин. В голосе его слышались растерянность, страх. Сорочин не знал, что скажет Астахову, если тот вызовет его. Какое даст объяснение? Все валить на Смирина только потому, что Корженевич из его полка? Нет! Смирин сразу докажет свою правоту. Может, перенести огонь на Ахтана и доложить все как было? Опять же нет! Ахтан живет в одном доме с Астаховым, они, видно, успели подружиться...
Как ни прикидывал Сорочин, выходило, что одному ему придется эа все отвечать.
— Как выйти ив этого заколдованного круга? — чуть не плакал Сорочин.
Смирин подошел к нему, негромко заговорил:
— Много или мало нам служить вместе, все же я советую всегда держать контакт с полковыми врачами. Жить их жизнью, направлять их работу. Чаще бывать на полетах среди летчиков. Не стесняться изучать их рабочее место, кислородное оборудование, аэродинамику, тактику. После этого вы прочнее будете чувствовать себя. У вас исчезнет завасть к каждому врачу, хорошо знающему свое дело...
В коридоре послышались шаги. Все ближе, ближе. Заглянул дежурный офицер.
— Вас ждет полковник Астахов,— сказал Смирину.
Смирин понимал, что главный разговор будет в кабинете Астахова. Он был готов ко всему, знал, что скажет командиру соединения. Предстоящая встреча не пугала, а как-то даже бодрила его.
— Я все объясвю Астахову,— сказал он, выходя от Сорочина.
Астахов встретал Смирина неприязненно.
— Сколько прикажете вас ждать?
— Я пришел сразу. В штабе вас не было, и я ждал у своего начальника...
Полковник грузно встал из-за стола. Кустистые брови его сошлись на переносье. Ну вот, извольте! Все утверждают, что Смирин хороший авиационный врач, а допустил такой ляпсус. Некогда ничего подобного в соединении не случалось.
— Как это произошло? — сухо спросил Астахов.
Смирин молчал.
— Вы понимаете, о чем я спрашиваю? Где солдат Корженевич?
— Век живи, век учись, товарищ полковник. В войну, бывало, во время наступления положу солдата в госпиталь, а он через месяц залечит раны и найдет полк за четыреста километров в лесу, в болоте. А тут...
— Знакомая песня! — повысил голос Астахов.— Вы содействовали дезертирству солдата Корженевича. Я хочу знать, как это произошло?
Смирив побледнел. Не думал, что Астахов скажет ему такое. Но покорно взять на себя столь тяжкое обвинение он не мог. Чувство собственного достоинства не позволило смолчать.
— Справедливость требует... Словом, вам лучше знать, как, ибо произошло это не у меня, а у вас... с солдатом моего полка. Так что...— Смирин едва сдерживался от обиды.
— Молчать! — выкрикнул разгневанный Астахов, стоя лицом к лицу с врачом. И тут же спохватился, взял себя в руки. — У меня, говорите? — переспросил с раздумьем в голосе. Майор молчал, будто вопрос относился не к нему, будто и вопроса не слышал.
Молчание подействовало на Астахова сильнее всяких слов. Он сел за стол, положил перед собою большие красивые руки.
— Н-ну?
Смирин смотрел в окно мимо Астахова.
— Я вас спрашиваю! — Полковник зло прищурился.
— Я не привык, чтобы на меня кричали. Прошу переменить тон.
Холодные глаза Астахова сверкнули, он помолчал, сорвался с места и быстро пошел к двери.
Смирин решил, что аудиенция окончилась. Не представлял только, какое взыскание он получит. Поправил под мышкой журнал и тут увидел, что Астахов вновь стоит у окна. Чего это он вернулся?
Командир постоял какое-то время неподвижно, потом подошел к столу.