Силуэты выросли еще больше, и когда Макарову показалось — вот оно, самое время открывать огонь, Зверев приказал:
— Выход!
Звенья одновременно сделали свечки и потянули концами плоскостей белесые шлейфы конденсированного воздуха. Выйдя из атаки, они прошли немного с набором высоты, и снова послышалась команда:
— Атакуем еще раз!
Теперь атаке подверглись центр и левое крыло группы, отвернувшей от Ятвезя на север.
Макаров сжал ручку управления до того, что в глазах заискрились радужные круги, выхватил свой самолет и ни на метр не отстал от ведущего.
— Держитесь! — подбодрил его Зверев, но Макаров не нуждался в этом — полупереворотом, точно, как и ведущий, вышел из атаки.
— А сейчас поможем Анутюнову, — сказал Зверев и повернул свою группу вправо. В момент, когда истребители прикрытия на вертикали потеряли скорость, Зверев атаковал их и, выходя боевым разворотом, заметил красноносый самолет посредника.
"Так они прихватили полковника Хмарука" — улыбнулся Зверев, увидев, как посредник метнулся в сторону.
Мелькала и кружилась, ярко освещенная солнцем земля, а синее небо темнело в своей безбрежности.
— Приказ выполнил, — передал Зверев на командный пункт. — Как поняли?
— Вас понял, — ответил Астахов.
— Иду домой, — сказал Зверев и повернул на свой аэродром.
Самолеты снижались по большому кругу, равняясь на ведущего. Потом зависали все ниже и ниже, и Макаров в паре со Зверевым сел, зарулил. Вылез из кабины, снял парашют и спрыгнул на землю. Его подхватил под руки Смирин — ни о чем не спрашивая, тот понял, как счастлив лейтенант.
Гудела, звенела вся округа, слов нельзя было разобрать. А когда зарулил последний самолет, с командного пункта взлетела красная ракета.
— Отбой!
Смирин ехал с аэродрома вместе со Зверевым и без конца его распрашивал. Он был счастлив, что Макаров хорошо держался в полете, что группа Капустина тоже отлично провела атаки по целям.
— Интересно, как оценит наш вылет полковник Хмарук, — прищурился Зверев.
— А разве Хмарук с вами летал?
— Он летел с группой бомбардировщиков. Посредником был...
— Он-то оценит... — Смирин тронул шофера за плечо. — Я здесь выйду.
Машина на секунду притормозила и помчалась дальше.
Смирин свернул на полевую дорогу. Навстречу потянул свежий пахучий ветерок.
Дорога взбежала на пригорок. По обе стороны ее высились вековые березы. Комли их были черные, шершавые, а ветви сплетались вверху зелеными косами, образуя длинный туннель. Из сплетения ветвей послышалась одна соловьиная трель, потом вторая... Смирин остановился, поднял голову. И вот уже не одиночные трели, а целый хор соловьиных голосов словно опрокинулся на него. Тонко звенел чистый, как стекло, воздух.
Необычайную легкость почувствовал Смирин. Он прислонился плечом к стволу березы, ощущая, как разливается в душе приятное тепло. Смотрел вдаль, вспоминал...
Соловьиная песнь вдруг оборвалась. И сколько Смирин ни стоял, сколько ни вслушивался — слышал только шум ветра, шорох листвы на деревьях, гудение пчел...
Придя домой, тихонько, чтобы не разбудить жену, вошел в комнату, но Алеся окликнула его из кухни:
— Где ты был?
— Ты ничего не слышала? Ну, значит, крепко спала. А мы уже "отвоевались" и вернулись с аэродрома. Знаешь, за городком у нас есть местечко, где поют соловьи. Что-то невероятное!
— Завтра вместе сходим.
— Непременно! А я подумал: домой рановато, ты еще спишь, взял да и свернул на дорогу, обсаженную плакучими березами. Как посыпались трели — дух захватило. Когда-то, в сорок третьем, когда стояли в обороне на Курской дуге, нам на рассвете не давали спать соловьи.
Соловьи, соловьи, не тревожьте солдат,
Пусть солдаты немного поспят,—
пропел он легко и красиво.
Позавтракали, и Алеся стала собираться на работу.
— Я тебя провожу,— вызвался Смирин.
Вдвоем шли по широкой аллее, улыбались голубому небу, чистому утру. Было так хорошо, так покойно, что ни о чем не хотелось говорить.
Возле лазарета встретили Дыма. Он уже ходил без костылей. С ним был капитан Кудлач.
И Дым заметил их, взял Кудлача под руку, пошел навстречу.
— Прошу внакомиться: моя жена,—сказал Смирин.
Дым обнял Алесю, назвал себя и тепло поздоровался.
— Очень рад вас видеть,— и показал на Кудлача.— А это наш ас...
— Капитан Кудлач,— скромно и как-то даже растерянно представился тот.