- Мне казалось, что мы друзья. А друзья обычно делятся друг с другом.
- Его отец мужчина.
- Было бы странно, если это была бы женщина, - Лера улыбнулась.
- Мы не вместе, и он не знает о том, что я ношу под сердцем его дитя. Роберт, все очень сложно.
- А как твое душевное равновесие?
- Если тебя интересует, прошел ли тяжелый период, то да, но начался другой, не менее сложный. Да, я перестала просыпаться по ночам от кошмаров, перестала бояться тишины, престала думать о тяготившем меня прошлом, я смогла двигаться дальше и смогла подавить в себе щемящее чувство вины за смерть мужа. Я наконец-то поняла, что не могу постоянно жить в его тени, и этот малыш стал для меня новым и свежим глотком воздуха. В моей жизни появился кто-то очень важный, важный настолько, что я с лёгкостью рассталась и отпустила его, - она опустилась на песок и предложила Роберту край пледа, он охотно принял ее приглашение и, сев рядом, обнял, слегка касаясь губами ее виска. - И знаешь, Роберт, во многом есть твоя заслуга. Спасибо тебе за участие в моей жизни, за то, что не слушал меня и всегда был рядом, и это очень много значит для меня. Ты действительно очень мне дорог. У меня было много времени обо всем подумать. Я устала врать самой себе и прятать свои чувства. Я люблю тебя, Роберт, и не хочу вычеркивать тебя из своей жизни. Я знаю, что сейчас сказала для тебя долгожданные слова, но не стоит преувеличивать их смысл. НАС, по-прежнему, нет, есть ТЫ и есть Я. И ТЫ будешь продолжать жить своей жизнью, а Я буду жить своей, - мужчина молчал, уткнувшись в ее плечо, его дыхание было ровным, он набрал в легкие воздуха и тихо сказал:
- Я тоже очень скучал. Знаешь, мне еще никогда не было так одиноко в этом городе, даже когда Линг покинула меня, я чувствовал себя лучше, чем сейчас. Сейчас в моей жизни пусто и темно без тебя, но я продолжаю жить, как прежде, потому что обещал тебе. И, конечно, я буду жить так и дальше, потому что всегда сдерживаю свои обещания, - Лера погладила его по большой мускулистой руке.
- Я рада, что ты меня понял. У тебя все будет хорошо.
- Кто бы сомневался, - сделав глоток из бокала, Роберт задал вопрос: - А ты не хочешь сказать отцу о скором рождении сына?
- Не то, чтобы не хочу, скорее, не имею возможности, да и вряд ли это что-то изменит.
- Почему? Мне кажется, у ребенка должен быть отец, даже если все настолько сложно.
- Не спорю. Помнишь, я рассказывала тебе о человеке, изменившем мою жизнь?
- О том, которому ты позволила переступить черту дважды?
- Теперь трижды, да, о нем. Так вот, я слишком долго и настойчиво уверяла его быть счастливым, так сильно убеждала, что теперь уже поздно что-то менять. Я думаю, что наши жизненные пути больше не пересекутся, - она смахнула набежавшие слезы.
- Ты его любишь?
- А как ты думаешь?
- Ну, судя по тому, что ты не даёшь мне шанса, то да.
- Угу… до сих пор. И это тихое сумасшествие продолжается уже три года, с промежутками на другие сопутствующие кошмары. За это время произошло столько необратимых событий, что я сама запуталась в бардаке, творящемся в моей жизни. Я так сильно устала, что просто не знаю, что мне делать дальше. Мне просто хочется закрыться от всех полями большой шляпы и жить в своем маленьком мирке, созданным мной.
- Просто позвони ему и расскажи обо всем сразу, как только вернёшься.
- Просто позвонить не получится, особенно вернувшись домой, да и номер мне не известен.
- Найди способ с ним пересечься, ты должна знать, где он бывает, с кем общается. Не может же он быть так не доступен?
- Может. Дело в том, что он публичный человек, и, конечно, я знаю, где он, но проникнуть в эти круги не так-то просто.
- Кто он?
- Я не скажу, это не моя тайна.
- А где он сейчас?
- Понятия не имею, после того, как я узнала о беременности, я перестала отслеживать какую-либо информацию, связанную с ним. Лишние расстройства мне противопоказаны.
- Я так понимаю, что ты даже не хочешь попытаться?
- Нет.
- Решила плыть по течению?
- А что мне еще остаётся. У меня есть дочь, скоро будет сын, и, поверь мне, это самое главное в жизни. У меня есть ты, ребята и еще много друзей в России. Что еще нужно? Меня почти все устраивает. А бороться за что-то еще… у меня просто нет сил. Мне всего лишь двадцать, а моя душа измотана на все сорок.
- Почему-то мне кажется, что ты почти преодолела свои чувства к нему. Отпустила не только мужа, но и его?
- Отпустила - да, но не преодолела, пока нет. Я стараюсь не думать о нем, о том, что нас связывает сейчас и о том, что связывало тогда, я пытаюсь, но это очень тяжело. Особенно, когда на каждом углу звучит его имя, и часть его самого живет во мне, - руки Роберта дрогнули, и он внимательно посмотрел на девушку. Она смотрела на океан, ее профиль четко вырисовывался в темноте, слез не было видно, но он знал, что они есть, он крепче ее обнял и тихо сказал:
- У тебя все получится, - она молчала и, склонив голову ему на грудь, беззвучно плакала.
- Что-то я совсем раскисла, - укорила Лера себя, шмыгая мокрым носом. - Пойдем в дом, а то Лина там одна, - Роберт кивнул и, встав, помог девушке подняться на ноги.
- Завтра у нас ответственный день, - пробормотал он.
- Да уж, точно.
Ближе к полудню следующего дня, приехал Роберт и застал девушек на веранде, пьющими чай. Выходя из машины, он отсалютовал, Лина, увидев мужчину, сорвалась с места, побежав к нему и протягивая маленькие ручки. Он с легкостью подхватил ребенка и поднялся на крыльцо.
- Привет, барышни. Мег, а ты почему не спишь?
- Ага, разве я могу пропустить такое зрелище? Роберт Томсон украшает елку.
- А почему бы нет, я с детства люблю Рождество.